взгляда, и медленно кивнул.

- Я настолько был ненавистен вам? Почему вы притворялись? Почему говорили о дружбе, о любви?

- Они не притворялись, Брайер, - снова заговорила я. – Ты сам не раз говорил, что тебя невозможно не любить. Говорил в шутку, но в каждой шутке – только доля шутки. Тебя и правда невозможно не любить. Но где любовь – там ревность. А где ревность – там ненависть. Твои друзья не смогли справиться сначала с ревностью, а потом с ненавистью. Ведь гораздо легче обвинить в собственных несовершенствах другого, чем признать – что ты трус и слабак.

- Марина, - почти простонал Брайер. – Зачем ты так жестоко?

- Она права… Шпиндель, - речь давались Тедерику с трудом, и он тяжело дышал после каждого слова. – Я долго ждал… нашей встречи… Теперь… ты можешь… отомстить…

Я затаила дыхание, слушая, что ответит Брайер. Но даже не сомневалась, что он скажет. И я не ошиблась.

- Отомстить? – ужаснулся он. – Ты спятил что ли, Тедерик? Ты же мой друг. Что ты натворил по глупости – это второй вопрос. Но за себя - я тебе всё простил. Тем более – вот он я, живой… Благодаря фее. Скажи, ты знаешь, кто та фея, что меня спасла? Тебе это известно?

Тедерик не ответил, но медленно закрыл и открыл глаза, движением век отвечая «да».

- Скажи, кто она? – Брайер взял его руку в свои ладони. – Её имя, где её найти. Анька?.. У тебя было написано – Анька.

- Он не знает её имени, - сказал вдруг парень, которому я приказала молчать. – Это я переписывал пророчества феи по просьбе Великого Тедерикса.

- Ты? – Брайер обернулся к нему. – Ты кто такой, вообще?

- Послушник  Лоренц, - ответил он мрачно и важно. – Великий Тедерикс попросил меня переписать пророчества, чтобы передать их затем одному человеку, - парень смерил Брайера взглядом. – Если вы их получили, то зачем пришли? Устроили тут переполох, потревожили великого магистра… И имейте в виду, - он задрал нос, делая вид, что ему ничуть не страшно, хотя сам дрожал, как осиновый листочек, - я не поверил ни одному слову против Великого Тедерикса. Он – святой. Он не совершал никаких злодеяний.

- Ну да, - пробормотала я.

- Намёки попрошу оставить при себе… портниха, - заявил этот самый послушник.

- Че-его? – протянула я.

- Без угроз, пожалуйста! – предупредил он меня, но на всякий случай попятился. – Игольника у вас всё равно нет. Да и руки не как у швеи.

- Вы посмотрите, какой умный… - начала я, но Брайер меня перебил.

- Говори, что знаешь, мальчик, - велел он. – Как к Тедерику попали пророчества феи?

- Он сказал, что нашёл их, - парню было страшновато и перед Брайером, но почему-то с ним он не так трусил, как со мной. Разговаривал даже доверительно. – Возле Запфельбурга. Скорее всего, фея оставила одно большое послание потомкам, но Великий Тедерикс, - тут он строго посмотрел на меня и Брайера, - нашёл его уже разорванным. Что нашёл – он сохранил. И попросил меня переписать, потому что его записи сильно поблекли.

- Там точно было про Аньку? – не утерпела я и получила ещё один строгий взгляд от послушника.

- Не знаю, про кого там, но я переписал всё слово в слово. Без ошибок, к вашему сведению.

- А кто порвал пророчество? – спросил Брайер. – Карабасиха?

- Про это мне ничего не известно, - послушник покачал головой и развёл руками. – Теперь вы всё узнали – можете и уйти. Великому Тедериксу нужен покой.

- Шпиндель… - голос Тедерика был слабым, но мы все трое сразу услышали – я, Брайер и Лоренц.

- Я здесь, - Брайер снова повернулся к Тедерику и взял его за руку, присаживаясь на край кровати. – Ты знаешь, кто порвал пророчество? Где могут быть остальные части?

- Не… найдёшь… - прошептал Тедерик. – Улетели… по ветру… я не смог догнать…

- Улетели возле Запфельбурга? – продолжал допытываться Брайер. – А фея? Как ты понял, что это написала она?

- Да уж понял… - на губах Тедерика появилось подобие улыбки. – Кто ещё?..

- Он улыбается, - потрясённо сказал Лоренц. – Небеса милосердные! Впервые вижу, чтобы Великий Тедерикс улыбнулся… Надо сообщить магистру… - а сам не двинулся с места.

- Где мне её отыскать? – настойчиво повторил Брайер. – Я тебя простил, Тедерик, от души простил. И не стану мстить – клянусь Руатской Лимой! Но расскажи всё, что знаешь.

- Ты... такой… олух… - слова давались Тедерику с трудом, и мы затаили дыхание, чтобы ничего не пропустить. – Всегда был… таким… А я… я виноват перед тобой… я смалодушничал…

В час по чайной ложке. Я готова была сама потребовать, чтобы этот стовеликий Тедерикс говорил быстрее и по делу. Столько лет молчал, а разговорился только перед смертью!

- И теперь смалодушничал… - голос Тедерика становился всё тише. – Но она права… твоя фея, Шпиндель… Я – подлец и завистник… ещё и трус.. Всё закольцовано… Всех нас наказала жизнь… А ты… - Тедерик привстал и вцепился в плечо Брайеру, заглядывая ему в глаза, - ты справишься, Шпиндель… Ты ведь не можешь любить всех… Всё закольцовано, жизнь накажет, дорогой Тедерикс…

- Он бредит, - прошептал послушник.

- Я с тобой, Тедерик, - Брайер обнял его, поглаживая по лысой голове. – Не волнуйся, всё уже позади. Просто скажи мне, где найти фею?

- Она… сама найдёт тебя… - Тедерик приник к Брайеру, и было странно, страшно и жалко видеть, как старик в поисках защиты прижимается к юноше, сияющему молодостью. – Вернись туда… в Запфельбург… там всё началось… там закончится…  Она так сказала… Всё закольцовано, дорогой Тедерик… а Брайер – справится…

Он затих, а Брайер продолжал держать его в объятиях, укачивая, как младенца.

Прошла минута, другая, и Лоренц шумно вздохнул.

- Отпустите его, - попросил он тихо. – И уходите. Мне надо позвать магистра.

- Отстань, - глухо ответил Брайер, не отпуская Тедерика.

- По-моему, он умер, - сказала я, чувствуя, как предательски защипало в глазах.

Нет, на месте Брайера я бы никого не стала прощать. Но на то это был и Брайер – олух, легкомысленный олух. Только