Нандор привлек членов своего спортзала в качестве свидетелей и моей команды поддержки. Он позаботился о плейлисте, достал мел и оборудовал комнату отдыха на случай, если она мне понадобится. Он также опубликовал пресс-релиз. Я тренировался в его зале в преддверии игрового дня, и местный новостной канал пришел, чтобы сделать репортаж. Местная газета тоже написала репортаж. Все было не так масштабно, но в Нэшвилле росло любопытство, особенно среди любителей CrossFit. Несколько человек пришли сюда, чтобы посмотреть на происходящее. Недавно я разговаривал с Нандором, и мне понравилось, как он это сказал.

"Люди бегают десятилетиями, бегают на длинные дистанции, но 4000 подтягиваний - человеческое тело на такое не рассчитано. Поэтому получить шанс стать свидетелем чего-то подобного было очень здорово".

Весь день перед попыткой я отдыхала, и когда явилась в спортзал, то чувствовала себя сильной и готовой к предстоящему минному полю. Нандор и моя мама совместно подготовили все необходимое. На стене висел изящный цифровой таймер, который также отслеживал мой счет, а в качестве резервных были установлены двое настенных часов на батарейках. Над турником висел баннер Книги рекордов Гиннесса, а также работала видеосъемочная группа, потому что каждое повторение должно было быть записано для возможного просмотра. Моя лента была правильной. Мои перчатки были идеальны. Штанга была прикручена прочно, и когда я начал, мой результат был взрывным.

Цифры оставались прежними. Я стремился к шести подтягиваниям каждую минуту, в минуту, и во время первых десяти сетов я поднимался на высоту груди. Затем я вспомнил о своем плане игры, чтобы свести к минимуму ненужные движения и напрасную трату энергии. В первой попытке я почувствовал давление, чтобы подбородок оказался намного выше перекладины, но хотя все это дополнительное пространство создавало хорошее зрелище, оно не помогло и не помогло бы мне поставить рекорд. В этот раз я попросил себя едва доставать подбородком до перекладины и не использовать руки ни для чего, кроме подтягиваний. Вместо того чтобы доставать бутылку с водой, как это было в Нью-Йорке, я поставил ее на стопку деревянных ящиков (таких, какие используются для прыжков в боксе), так что мне оставалось только повернуться и всасывать воду через соломинку. Первый же глоток заставил меня сбавить обороты в подтягиваниях, и с тех пор я оставался дисциплинированным, наращивая показатели. Я был уверен в себе, как никогда раньше. Я думал не только о 4020 подтягиваниях. Я хотел продержаться все двадцать четыре часа. Если мне это удастся, то можно будет сделать и 5000, и даже 6000!

Я сохранял повышенную бдительность, отслеживая любые физические проблемы, которые могут возникнуть и сорвать попытку. Все шло гладко, пока после почти четырех часов и 1300 подтягиваний мои руки не начали покрываться волдырями. В перерывах между подтягиваниями мама давала мне "Вторую кожу", чтобы я мог не отвлекаться от порезов. Это была новая проблема для меня, и я вспомнил все сомневающиеся комментарии, которые я читал в социальных сетях перед попыткой. Они говорили, что у меня слишком длинные руки. Я слишком много вешу. Моя форма не идеальна, я слишком сильно нагружаю руки. Я не обратил внимания на последний комментарий, потому что во время первой попытки у меня не было проблем с ладонями, но в середине второй попытки я понял, что это потому, что первая штанга так сильно давила. В этот раз у меня было больше стабильности и силы, но со временем турник стал вредить.

Тем не менее я продолжал работать, и после 1700 подтягиваний у меня начали болеть предплечья, а когда я сгибал руки, у меня защемило и бицепсы. Я помнил эти ощущения с первого подхода. Это было начало судорог, поэтому между подходами я пил таблетки соли и ел два банана, и это снимало мышечный дискомфорт. А вот ладони продолжали болеть.

Через сто пятьдесят подтягиваний я почувствовал, как они расходятся по центру под перчатками. Я знал, что должен остановиться и попытаться решить проблему, но также знал, что это может привести к тому, что мое тело напряжется и отключится. Я боролся с двумя пожарами одновременно и не знал, куда ударить первым. Я решил не останавливаться на достигнутом, а в промежутках экспериментировать с различными решениями. Я надел две пары перчаток, потом три. Я прибегнул к своему старому другу - клейкой ленте. Не помогло. Я не мог обмотать планку подушечками, потому что это противоречило правилам Гиннесса. Все, что я мог сделать, - это попробовать все и вся, чтобы остаться в борьбе.

Через десять часов попыток я уперся в стену. Я опустился до трех подтягиваний в минуту. Боль была мучительной, и мне требовалось облегчение. Я снял правую перчатку. Вместе с ней сошли слои кожи. Моя ладонь была похожа на сырой гамбургер. Мама позвонила подруге-врачу Регине, которая жила неподалеку, и мы вдвоем отправились в подсобку, чтобы дождаться ее и попытаться спасти мою рекордную попытку. Когда Регина появилась, она оценила ситуацию, достала шприц, наполнила его местным анестетиком и погрузила иглу в открытую рану на моей правой руке.

Моя рука во время второй рекордной попытки подтягивания

Она оглянулась. Мое сердце колотилось, пот пропитал каждый сантиметр моей кожи. Я чувствовал, как остывают и напрягаются мои мышцы, но я кивнул, отвернулся, и она глубоко вонзила иглу. Было очень больно, но я сдержал свой первобытный крик. Мой девиз - не показывать слабости, но это не означало, что я чувствовала себя сильной. Мама стянула с меня левую перчатку, ожидая второго укола, но Регина была занята тем, что осматривала опухшие бицепсы и выпуклые спазмы в предплечьях.

"Похоже, у вас рабдомиолиз, Дэвид", - сказала она. "Вам не следует продолжать. Это опасно". Я понятия не имел, о чем она говорит, поэтому она объяснила мне, в чем дело.

Существует явление, которое происходит, когда одна группа мышц работает слишком интенсивно и слишком долго. Мышцы испытывают недостаток глюкозы и разрушаются, в результате чего миоглобин, волокнистый белок, который хранит кислород в мышцах, попадает в кровь. Когда это происходит, почки должны отфильтровать все эти белки, и если они оказываются перегруженными, то отключаются. "Люди могут умереть от рабдо, - сказала она.

Мои руки пульсировали от мучительной боли. Мышцы сводило, а ставки не могли быть выше. Любой здравомыслящий человек бросил бы полотенце, но я слышал, как из динамиков доносится "Going the Distance", и знал, что это мой 14-й раунд, момент "Режь меня, Мик".

Забудьте о рациональности.