Шрифт:
Закладка:
Во-первых, Соколов, по-видимому, действительно обладал даром убеждения и умением импонировать слушателям и собеседникам. И дело было не в «гипнотической» убедительности, свойственной маньякам, как писал задним числом Амфитеатров. Прислушаемся к весьма недоброжелательно настроенному по отношению к Соколову Андрею Белому, нарисовавшему «портрет» молодого Сергея Кречетова:
Красавец мужчина, похожий на сокола, «жгучий» брюнет, перекручивал «жгучий» он усик; как вороново крыло — цвет волос; глаза — «черные очи»; сюртук — черный, с лоском; манжеты такие, что-о! Он пенснэ дьяволически скидывал с правильно-хищного носа: с поморщем брезгливых бровей; бас — дьяконский, бархатный: черт побери — адвокат! Его слово — бабац: прямо цель! Окна вдребезги! […] С эстрады — как кречет; а в кресле домашнем своем — само «добродушие» и «прямодушие», режущее «правду-матку»; не слишком ли? Бывало, он так «переправдит», что просто не знаешь, кидаться ли в объятия и благодарить иль грубо оборвать…[424]
В пользу Соколова говорила и его биография: офицер-доброволец, отправившийся на фронт несмотря на освобождение от службы по должности, раненный, награжденный орденами, участник Белого движения и верный сотрудник Врангеля, непримиримый противник большевизма. Наконец, это был человек своего круга — с ним тесно сотрудничали, ему доверяли и, по-видимому, дружили герцог Лейхтенбергский и генерал Краснов; заметим, что в «Медном всаднике» издавался альманах «Белое дело», редактировавшийся еще одним близким сотрудником и корреспондентом Врангеля — генералом А. А. фон Лампе.
Шумная кампания, проводившаяся Соколовым-Кречетовым в печати, а также полемика между скептиками и теми, кто был склонен доверять сообщениям о «братской» борьбе с большевиками, привлекли внимание Врангеля, который писал секретарю великого князя Николая Николаевича генералу П. К. Кондзеровскому:
В последнее время в печати появились в большом количестве «сводки» о деятельности «Братства Русской Правды», причем во многих местах и в некоторых органах печати производятся сборы в пользу отрядов Братства. Из этих сводок, корреспонденций и объявлений в газетах о гибели членов Братства во время совершения того или иного террористического акта, с приглашением помолиться о погибших, видно, что «Братство Русской Правды» имеет свои отделы как в России, так и за рубежом ее, а руководящий центр его находится за пределами России.
В связи с этим ко мне поступают многочисленные запросы от воинских организаций и от отдельных чинов РОВСа о том, как надо относиться к деятельности сего Братства со ссылкой на то, что по некоторым данным и распространяемым агентами Братства сведениям о деятельности Братства осведомлен Его Императорское Высочество Верховный Главнокомандующий[425].
Врангель просил разъяснить дело, ибо не имел сведений ни о деятельности, ни о сущности БРП. Получив сообщение, что в штаб-квартире великого князя к БРП относятся благожелательно (еще бы! В это время при великом князе среди прочих состоял перебравшийся во Францию Краснов!), Врангель, не больно доверявший окружению Николая Николаевича, продолжал запрашивать об этой организации своих доверенных лиц и обсуждать со своими соратниками возможности сотрудничества с Братством.
Генерал А. А. фон Лампе писал Главнокомандующему из Берлина:
У меня был редактор «Русской Правды». Он взволнован дошедшими до него сведениями о том, что Вы якобы считаете «Атамана Кречета» (о «Дергаче» речи не было!) — мифом и его собственным изобретением. Он приводит ряд доказательств существования значительного ряда ячеек на периферии, он приводит длинный ряд доказательств существования организаций Кречета, Дергача и иных.
Он вновь, как я Вам докладывал весной, стремится во всем ориентировать Вас, конечно не привязывая и не солидаризируя явно своей деятельности с Вами.
Я лично стою по-прежнему на моей точке зрения, которая в полной мере считается с возможностью существования этой организации и потому считаю, как я докладывал Вам и писал Павлу Николаевичу [Шатилову], что ее необходимо проверить всеми доступными мерами.
С Александром Павловичем [Кутеповым], который когда-то прикрыв «Русскую правду», теперь старается тем или иным способом забрать ее под себя — она ничего общего не имеет.
Между прочим Шуаньи[426] (несомненно через ген. Краснова, близкого к редактору), запрашивало о том, принимаю ли я какое-либо участие в работе «Братства Русской Правды» и, конечно, получило отрицательный ответ.
Я весьма одобрил решение редактора воспользоваться имеющейся у него возможностью проехать в Бельгию, чтобы лично доложить Вам все то, что он знает, во что верит и на что надеется. Быть может, этот разговор даст основания для проверки, которая кажется мне, как я докладывал выше — желательной!
Надеюсь, я не ошибся и Вы не откажете его принять?[427]
Далее фон Лампе информировал своего кумира, что в Берлин приехал Н. Е. Марков — «по некоторым сведениям, цель его приезда тоже поиски центра „Братства Русской Правды“»[428].
Поистине, БРП было событием сезона 1927 года!
Врангель «не отказал» принять «Грифа». Этому способствовала и просьба близкого друга генерала герцога Лейхтенбергского. «Пипер», как обращался к Главкому в личных письмах старый однополчанин, не мог отказать своему «Гиги». Однако, писал Врангель фон Лампе:
«Касательно Братства Русской Правды мои сомнения остаются в силе. Это не исключает того, что я буду очень рад побеседовать с Сергеем Алексеевичем»[429].
Нам неизвестно, о чем беседовали Врангель с Братом № 1. Беседа продолжалась, с перерывами, двое суток, причем Соколов вроде бы показывал генералу какие-то документы и письма. Похоже, что Соколову удалось хотя бы отчасти рассеять сомнения Врангеля, и тот поверил, что какая-то работа в России Братством все же ведется. А главное — Соколов убедил его, что БРП не имеет ничего общего с кутеповской организацией и действует совсем иными методами. Увы, пути бывших соратников далеко разошлись, и Врангель был настроен по отношению к Кутепову и его деятельности крайне отрицательно. В результате Врангель передал Н. Н. Чебышеву, бывшему начальнику своей канцелярии, одному из видных публицистов «Возрождения», принадлежавшему к числу скептиков, меморандум от 7 ноября, в котором заявлял, что «имена лиц, явившихся создателями и настоящими руководителями этой организации, исключают совершенно возможность предположения, что Братство Русской Правды есть организация, поставленная ГПУ, подобно пресловутому Тресту. Руководители Братства, несомненно, искренне стремятся быть полезными Родине. Представители Братства в разных странах Зарубежья также в большинстве, несомненно, люди убежденные, бескорыстные. Некоторые мне известны по прежней работе»[430].
