— Между прочим, мать двоих детей тяжело ранена, а ее родственник убит. Совсем еще молодой человек.

— Вы о ком, о Пущиных? — подняла на него глаза Лида. — Кошмарная история, страшно становится, особенно, когда муж задерживается на работе и остаешься одна в квартире.

— У нас есть основания полагать, что на квартире Лушиных совершили нападение те же лица, которые приходили к вам, — не отставал Иван. — К сожалению, преступники до сего времени на свободе, а они вооружены. Понимаете, что это значит? Может быть, вы их боитесь?

— А если боюсь? — с вызовом ответила Котенева, убирая со лба прядь волос — Могу я просто, по-бабьи, бояться и никому не доверять, а? Или в нашей стране живут только герои, не ведающие страха и упрека? Тогда вы пришли не по адресу. Я — простая обывательница. Не ожидали, уважаемый Иван Николаевич? Думали, все только и ждут, как бы вам настучать, то есть, помочь следствию? А кто нам поможет? Вы? Милиция приходит, когда все кончено. Вспомните Лушиных.

— Но все же?

— Что «все же»? — Она непонимающе поглядела на Купцова. — Хотите предложить мне личную охрану? Многие уже вечером боятся выходить, приучают собак справлять нужду на унитазе.

— Будем охранять, не будем… Разве сейчас о том речь? — примирительно начал Иван. — Видимо, лучший выход сдать нам под охрану преступников, и тогда они уже больше ничего не натворят.

— Прекрасно, — язвительно усмехнулась Лида. — Все я понимаю. Но есть маленькое обстоятельство, которого вы не учитываете: я все понимаю теоретически. И ничем не смогу помочь уважаемому ведомству. Разве, что посочувствовать…

— Как ваша девичья фамилия? — неожиданно спросил Купцов.

— Моя? — Лида чуть не поперхнулась. — При чем здесь моя девичья фамилия? Ну, если хотите, Манакова. И что?

— Ваш брат за что осужден?

— Виталик? — она с нескрываемым испугом поглядела на Ивана, явно не зная, как себя вести и что отвечать.

— Я жду, — поторопил Купцов. — Или вы не хотите говорить на эту тему? Но мы и без вас можем проверить.

— Виталик? — беспомощно повторила Лида. — Он ни в чем не виноват, поверьте. Молодой, глупый, его втянули…

— Во что втянули?

— Ну, в это… Торговать валютой, — неохотно ответила Котенева, опуская голову. — Мне действительно тяжело говорить об этом. И так дома…

— Я понимаю, — заверил Иван. Кажется в глухой обороне наметился слабый участок? — Так, что дома?

— Дома? Вам интересны наши семейные склоки? Извольте, если хотите. Чего уж теперь… Муж ругает брата, считает, что он опозорил семью, а для меня Виталик все равно родной, где бы и кем бы он ни был. Разве я могу его предать?

— Кто втянул вашего брата в незаконные операции с

валютой?

Лида зябко повела плечами, словно ей вдруг стало холодно.

— Боже мой! Да я толком ничего не знаю… Говорили на суде, что он вступил в преступный сговор с неким Зозулей, так того тоже судили.

— Ладно, давайте начистоту, — предложил Купцов. — Ведь они у вас были, приходили под видом обыска. Когда?

— За несколько дней до того, как пришли к Луши-ным, — после долгой паузы почти шепотом ответила Лида. — Вечером… Сначала в дверь позвонил слесарь из жилищной конторы. Муж открыл, а потом снова позвонили и дверь пошла открывать я. Мы полагали, что вернулся слесарь.

— Сколько их было?

— Трое. Один в форме милиционера, лысоватый такой.

— В каком звании? — уточнил Иван.

— Я не разбираюсь в ваших звездочках, — закрыв лицо ладонями, глухо ответила Лида, — и до того ли нам было?

— А двое других?

— В штатском. Молодые, прилично одетые, чистенькие.

— Много взяли? — Купцов все еще не мог поверить, что ему, наконец, удалось выйти на след преступников, разговорить Лиду, заставить ее довериться ему.

— Искали что-то, рылись в вицах. Сначала предлагали сдать добровольно ценности, а потом забрали деньги, облигации, кое-что из моих украшений и ушли. У меня до сих пор все дрожит внутри, как только вспомню, а уж стоит подумать о том, как поступили с Путиными, так вообще сердце обрывается.

— Можете описать внешность преступников? — делая торопливые пометки в блокноте, бросал вопрос за вопросом Иван. — Как они выглядели, во что одеты, как называли друг друга, нет ли у них татуировок, особых примет? Ну, к примеру, шрам, зубов не хватает?

— Описать я, конечно, попробую, — Котенева немного успокоилась и голос ее стал звучать ровнее. — Хотя труд но, но было время их разглядеть, пока они у нас все обшаривали. Про лысоватого я уже говорила, а молодые — один лет тридцати, а второму не больше двадцати трек — двадцати двух лет, рослые, подтянутые, вином от них не пахло. Называть друг друга по имени они избегали. Или я просто не обратила внимания?

— Номера облигаций не помните?

— Зачем запоминать? — горько усмехнулась Лида. — Они у нас все переписаны.

— И… записка с номерами сохранилась? — еще не веря в такую удачу, спросил Купцов.

— Сохранилась, — подтвердила она. — Вам нужно? Я дам.

— Прекрасно, просто подарок судьбы. Скажите, Лида, а почему вы сразу не заявили? Они вам угрожали, предупредили, чтобы молчали?

— Нет, не угрожали, — нехотя откликнулась Котенева.

— Наоборот, вели себя предельно вежливо. Я все время думала, что они действительно из милиции, по старым Виталькиным грехам. А муж… Он у меня вообще такой мнительный и щепетильный. Когда они ушли, Миша приказал никому ни о чем не рассказывать. Не хватает нам еще, сказал, по судам да милициям таскаться, хватит, говорит, того, что твой братец сидит.

— Понятно, — протянул Иван, — Вы не могли бы отпроситься и поехать со мной в управление? Там поговорим подробнее и поможете фотороботы преступников составить.

— Хорошо, если надо, я попробую. Только сейчас мужу позвоню и предупрежу, чтобы он не волновался.

Она сняла трубку телефона и набрала номер. На том конце провода ответила секретарша Михаила Павловича. Помня распоряжение Котенева ни с кем не соединять, она с удовольствием ответила «мымре» своего шефа, что тот отсутствует.

— Ну что же, — положив трубку, вздохнула Лида. — Подождите минут пять, я схожу отпрошусь…

* * *

Блондинка успела вовремя отскочить от двери и отбежать в сторону. Изобразив на лице любезно-безразличную улыбку, она сделала вид, что сию минуту появилась в коридоре, и окликнула шедшую из дверей Лиду.

— Вы уже поговорили?

— Да, конечно, спасибо, Тамара.

— Откуда этот интересный мужчина? — пустила пробный шар блондинка.

— Это по делу, — сухо ответила Котенева.

«Знаем мы теперь ваши дела», — про себя усмехнулась Тамара и вошла в комнату.

— Ну как? — садясь на свое место, спросила она. Может быть, этот, из милиции, окажется более разговорчивым? — Уже уходите?

— Да, собираюсь, — встал Купцов,