Шрифт:
Закладка:
А что такое пятилетка? Почему именно пятилетка? Разве в городе для того, чтобы построить завод или машину, нужно именно пять лет? Всегда пять лет? Непонятно и даже страшно, как марсианское летоисчисление.
Болезнь заставила М.Ильина покинуть Ленинград и поселиться в городе-парке, который прежде назывался Детским Селом (пригород Ленинграда), а теперь носит имя Пушкина.
Обложившись горами книг, в уединении, опираясь на помощь жены, Елены Александровны Сегал (позднее она также стала членом Союза писателей, соавтором последних книг Ильина), писатель, впервые после исторических тем, взялся за самую, что ни на есть, современность: за работу о первой пятилетке.
Самуил Яковлевич Маршак вспоминал позднее:
«По первоначальному замыслу это был всего только небольшой очерк о только что опубликованных цифрах пятилетнего плана. Предназначался он для детей и носил название «Цифры-картинки». Есть, мол, на свете книжки с цифрами и есть книжки с картинками. А вот на днях появилась книжица в 1680 страниц, или, вернее, картина того, что будет у нас построено за пять лет. Одна цифра – это паровозы, другая – пароходы, третья – трактора, автомобили и т. д.
И за всеми этими цифрами можно уже ясно разглядеть множество будущих заводов, фабрик, совхозов, электростанций – целые союзы электростанций, – новые железные и шоссейные дороги, новые каналы, озера, новостройки».
Очерк был замечен, и М.Ильин взялся за более трудную задачу: решил создать книгу, которая бы раскрывала самую сущность планового хозяйства, противопоставляя ему анархию, бесхозяйственность и расточительность мира частной собственности и наживы (США, капиталистические страны Европы).
Книга о разведчиках первой пятилетки (1929–1932), об экскаваторах, роющих первые каналы в пустынях, о первых гидроэлектростанциях в сибирской тайге, о стране, в которой нет безработицы (мировую капиталистическую систему в то время сотрясал жестокий экономический кризис), о стране, строящей социализм, – эта книга имела шумный успех. В ней говорилось о механических помощниках человека – машинах. О машинах-землекопах, у которых всего одна рука, но зато она длиной в 20 метров. О машинах, которые буравят землю, грузят уголь, высасывают ил и песок со дна рек, вытягиваются высоко вверх, чтобы поднимать грузы, сплющиваются в лепешку, чтобы вползать в земные норы.
И все же главным героем этой и других книг М.Ильина стали вовсе не машины, а человек-великан.
Есть на земле великан.
У него такие руки, что он без труда поднимает паровоз.
У него такие ноги, что он может в день пробежать тысячи километров.
У него такие крылья, что он может летать над облаками выше всех птиц…
Так М.Ильин и Елена Сегал писали о человеке в книге «Как человек стал великаном», где говорилось о тысячелетнем пути развития человечества. Задумана была трилогия, но М.Ильин успел создать лишь две книги. Жаль! В третьем томе авторы хотели показатъ наши дни.
М.Ильина вдохновляли не только беседы с учеными, инженерами. Когда создавалась книга «Человек и стихия», писатель, чтобы увидеть все своими глазами, много времени провел в Центральном институте прогнозов. Два года изучал он метеорологию и гидрологию! Без своего рода «производственной практики» в научно-исследовательском институте и на станкостроительном заводе ему, он считал, трудно было бы написать книгу «Завод-самоход»… Им руководили еще и прямые подсказки жившего тогда в Италии, в Сорренто, но просматривавшего все новинки советской литературы Максима Горького, писавшего: «Мы, все более смело подчиняя ее (природы – Ю.Ч.) стихийные силы силам нашего разума и воли, становимся владыками ее, создаем свою, вторую природу».
Переписка с Горьким, встречи с ним – замыслы писателя становятся еще дерзновеннее. В послевоенные годы М.Ильин, «этот, как о нем писали, пропагандист марксизма средствами научно-художественного очерка», публикует книгу «Преобразование планеты» (1951). Собственно говоря, это три собранные вместе книги: «Человек и стихия», «Покорение природы» и «Преобразование планеты».
Мы сдвинем, мы сдвинем нашу родину-землю.
Эй вы, тихие потребители жизни! Разве вы не видите, как неудобно посажена земля, как неловко ходит она по орбите? Мы сделаем ее безбоязненно-гордой, дадим уверенность, пропитаем новой волей…
Мы сделаем великую пробу созданной силы.
Земля застонет.
Она… зарыдает.
Пусть!
Риск мы берем на себя. Всем своим миллионом мы верим в удачу.
Мы заранее ликуем и трубим.
И работу начнем уже с маршем победы.
Слово «джихад», буквально с арабского – усердие, рвение, означает священную войну, войну за веру. Согласно одному из предписаний ислама (смотри Коран: например, сура 9 стих 29), все боеспособные мусульмане должны вести «священную войну» против «неверных». Весь мир делится на «область ислама», или «область веры», и «область войны» – на все те страны, которые населены «внешними врагами», сиречь «неверными».
Таким же неистовым, непреклонным становится не только мусульманин, но и христианин, любой верующий и неверующий, просто человек, коль скоро речь заходит о покорении природы. Стихийно, часто не отдавая себе ясного отчета в своих действиях, люди давно уже (задолго до того как человек создал способную все сокрушить вторую природу, до того как он превратился в великана) объявили породившей их природе джихад. Настоящий газават, «священную войну», сражение на истребление.
Наша беда в том, что мы привыкли со времен первобытного младенчества, когда перволюди с каменным топором прокладывали свой путь в лесных чащобах, думать и говорить о природе как о чем-то противостоящем человеку, противоположном, чуждым ему, даже враждебном. Как о чем-то таком, с чем нужно постоянно «бороться», что необходимо «побеждать», над чем нужно устанавливать «господство».
Вместо того, чтобы постараться понять природу и найти свое место рядом с ней, мы все еще покоряем ее, то есть, ломаем, пытаясь навязать ей свои законы и понимание. И эта разрушительная деятельность человека по натравливанию техники на природу, все эти лозунги покорения, перестройки, коренного преобразования окружающего нас мира до самого последнего времени были окружены романтической аурой, получали всеобщее одобрение, благословение.
Вспомним Алексея Гастева, его стихи:
Чтобы все деревья на земле встали дыбом и из холмов выросли горы.
И не давать опомниться.
Бери ее безвольную.
Меси ее, как тесто.
