— Давай ты хотя бы посмотришь, тебе понравится, — уговаривал он.

Как-то так вышло, что за полтора года проживания на Юнисии я видела дом Кассов-старших и лабораторию Себастьяна, но ни разу не была у него на личном острове.

Потом пошли шутки о том, что он чувствует себя альфонсом, раз живёт в моём с детьми доме, и мне пришлось согласиться хотя бы одним глазком взглянуть на жильё Себастьяна. Что ж… оно оказалось огромным. Ланс и Лотт носились из комнаты в комнату, а лично меня взяла оторопь при мысли о том, сколько сил и энергии надо, чтобы мыть, убирать и поддерживать в чистоте такое здание. А ведь роботы-уборщики, как и любая техника на Юнисии, постоянно барахлили!

Первый раз я отказалась от переезда к Себастьяну, и тогда он взял меня измором, выступив как заказчик и через Грегори попросив проложить пневмотрассу от центрального острова на его территорию. Разумеется, командору Грешх-ану я не могла отказать. А в процессе строительства мне нет-нет и приходилось ночевать в доме Себастьяна: то непогода застанет, то сил после рабочего дня добираться до главного острова нет; Лаури, Ланс и Лотт быстренько получили по комнате в доме Себастьяна, а мне был выделена целая гардеробная при спальне хозяина. Несмотря на то что помещений с кроватями у Касса было предостаточно, этот хитрец заявил, что отныне спать я буду только с ним в одной постели.Недели шли за неделями, месяцы за месяцами, и я сама не заметила, как обнаружила себя живущей больше на территории Себастьяна, чем в собственном доме. Одежда медленно перекочевала в просторную гардеробную, а рабочих планшетов, электронных перьев и прочих важных для работы вещей у меня вдруг оказалось минимум по два экземпляра. Я лишь покачала головой, когда поняла, как ловко Себастьян меня развёл на переезд.

***Придуманная мной многолинейная система труб с распределительным центром на Авалон показала себя превосходно. Благодаря постоянной подвижности магниса в острова стало возможным пересылать на дальние расстояния объёмные грузы.

***

Однажды я потеряла важный чертёж и принялась перебирать все документы в доме. Мне нужны были кое-какие архитектурные детали, которые напрочь выскочили из головы, но проклятый чертёж всё никак не хотел находиться! Я перебрала одну стопку бумаг, затем другую, пересмотрела пластиковые таблички, словом, всё… и в итоге залезла в секретер Себастьяна, так как подумала, что Шелли могла положить нужную вещь туда. На глаза неожиданно попалась пухлая стопка писем. Так как на Юнисии частенько шалило Соло и были неполадки с инфосетью, я знала, что время от времени гуманоиды пользуются самой обычной почтой, но всё равно удивилась объёму пачки. Я не собиралась читать письмо, адресованное Кассу, но один листков выпал на пол и раскрылся. Писал дед Себастьяна — Сильвестр.Он выражал радость от того, что у него родилась правнучка, но давил на то, что до тех пор, пока Себастьян не женится на мне, а Лаури не получит фамилию Касс, она не может считаться частью рода. Я перебирала письма одно за другим и поражалась, как менялись интонации Сильвестра. Из милого дедушки в какой-то момент он превратился в того ещё тирана и деспота, который требовал от внука жениться на цваргине, родившей ему ребёнка. Дальше пошли угрозы лишения наследства, а потом и вовсе судебная тяжба…

Когда любимый вернулся из лаборатории и застал меня в кресле, обмахивающейся письмами, словно веером, он сразу почувствовал неладное.

— Орианн, тебя кто-то обидел? Что случилось? — буквально с порога бросился цварг ко мне.

Я посмотрела в бесконечно синие глаза, указала на письма от деда и спросила:

— А когда ты собирался рассказать о том, что от тебя требуют жениться?

Он пожал плечами.

— Никогда. Зачем тебе нервничать? Несколько лет назад ты чётко мне сказала, что замуж не пойдёшь. Это было твоим условием.

— Сильвестр добился, чтобы АУЦ выписал тебе штраф. — Я помахала одним из писем на красной бумаге. — А тут вообще сообщение, что ты нарушаешь закон, не женившись на мне. Тебе запрещён влёт на планету.

— Да-а-а, это одно из последних постановлений. Дед у меня, как бы это сказать… — Себастьян взлохматил причёску, — привык, что ему всегда подчиняются. Всё-таки нашёл рычаги и добился запрета. Думает, что таким образом меня простимулирует на правильные поступки.

— А ты?

— А я не стимулируюсь, — со смехом в глазах ответил этот мальчишка. Я лишь всплеснула руками.

— А Стефан? А Софос? Ты же теперь их не увидишь!

— Почему же не увижу? Стефан к нам уже приезжал, а Софос как раз хотел заскочить в следующем квартале. Он пригласил в путешествие свою жену-эльтонийку и просил у тебя уточнить контакты твоей матери. Вдруг она тоже захочет присоединиться.

— Да-да, конечно, сейчас скину… — Я тряхнула головой, пытаясь переварить всю информацию. — Погоди, а что будет, если я подпишу вот это… Тут твой дед предусмотрительно положил в конверт.

Я вытащила красивую бумагу с надписью «брачный договор».

— Ты станешь моей женой, — невозмутимо ответил Себастьян. — Ещё там дед вписал пункт, что ты и Лаури должны взять родовую фамилию. Он очень щепетилен насчёт этого.

Я прикинула в уме: Орианн Касс звучало ничуть не хуже, чем Ор’тэйл.

— Там ещё пункт про то, что ты должна хотя бы две ночи в месяц проводить в моей спальне.

Я фыркнула. Да, это было стандартным требованием Планетарной Лаборатории к женатым парам, но никто никогда в здравом уме не проверял такое, а потому с Морисом мне удавалось годами держать дистанцию. С Себастьяном же… Я искренне скучала каждую ночь, если у него случались редкие командировки.

— А существенное что-то есть? — Я снова потрясла бумажкой. Какой-то частью разума я понимала, что спрашивать такие вещи глупо и на Юнисии все вокруг нас давно считают семьёй, но тем мне менее не спросить не могла.

— Есть, — внезапно ответил Себастьян и, приблизившись ко мне на расстояние шага, со скорбным видом сообщил: — Если ты подпишешь эту бумагу, то по законам Цварга наша дочь станет очень-очень…

— Очень?

— ...неприлично богатой. Фактически сейчас она единственная, кто наследует муассанитовые шахты. Девочки Софоса по расе — эльтонийки и не могут претендовать на природные ресурсы Цварга, а Стефан и Джун пока не обзавелись детьми.

Во же паяц! Я фыркнула и