Шрифт:
Закладка:
Но в то же время старик осознал, что эта гармония не подразумевает под собой наличие некого равновесие между разумом и сердцем в деле управления человеческой жизнью. Эта гармония изначально негармонична ибо такой была задумка природы. Причин такой задумки старик не понимал, но в ее существовании не сомневался. В той настоящей жизни, которое рисовало ему его воображение, не существовало догмата разума, как это происходило в реальности. Старик воспринимал такую ситуацию, как искусственное искажение, появившееся в результате развития человеческого разума. Сам же он полагал, что в жизни вообще не должно быть никаких догматов и непререкаемых норм, так как сама жизнь с ее текучестью и изменчивостью, свидетельствует о том, что какая-либо устойчивость иллюзорна, а стабильность нестабильна.
В то же время для старика было очевидно, что существует некое смещение от человеческого разума в сторону человеческого сердца, и это также была задумка природы. Одним из подтверждений этой мысли для старика было то, что человеческая жизнь начинается с первым ударом сердца и прекращается с его последним ударом. Для старика сердце выступало своего рода землей обетованной, местом, где рождаются знания, которые должны использоваться разумом для продвижения человека по жизни. Сердце рождает, разум претворяет — такой старик видел формулу истинной человеческой жизни.
Позволив себе предаться размышлениям на могиле Шарика, старик, в конце концов, попрощался с собакой и отправился в Кременчуг, куда некоторое время спустя и прибыл. Кременчуг встретил старика дождем, но старика это нисколько не обеспокоило. Он даже не потрудился найти себе какое-нибудь укрытие от дождя, так и просидев под дождем несколько часов на лавочке на одной из улиц города. Старик не боялся промокнуть. Он знал, что в этом чудесном мире все преходяще, рано или поздно ветер разгонит тучи, дождь прекратится, выглянет солнце и мокрая одежда высохнет, одно состояние сменится другим.
Со стороны, старик, сидевший под дождем, мог показаться ненормальным, но о том, каков он со стороны старик вообще не думал. Да и что такое нормальность? Кто мог сказать, что нормально в этом мире, а что всего лишь подобие нормальности? Может сидение под дождем это самая что ни на есть нормальная вещь, ведь не прячутся же от дождя воробьи, которых старик видел на ближайшем дереве, так почему это должен делать человек? Старик делал то, что чувствовал в ту или иную минуту, нисколько не задумываясь о том, правильно это или нет. Если у него возникал какой-нибудь стимул, он понимал, что это произошло неспроста, а если так, то это и было для него правильным, именно это и следовало ему делать.
Когда дождь закончился и из-за туч выглянуло солнце, старик поднялся с лавочки и двинулся вверх по улице.
Проходя один из перекрестков, старик заметил магазинчик, куда и решил заглянуть, чтобы купить на оставшиеся деньги что-нибудь съестное. Войдя внутрь, старик увидел, что это даже не магазин, а мини-маркет с системой самообслуживания. Старик спрятал кулек, в которой находилась рукопись и некоторые из вещей, в шкафчик и направился внутрь магазина, но попасть туда не успел, так как дорогу ему преградил охранник.
— Покиньте, магазин, — сказал тот, нацепив на лицо маску брезгливости.
Старик остановился и улыбнулся.
— Почему я должен это сделать?
— Мы не обслуживаем таких как вы, — был ответ охранника.
— Таких как я? — удивился старик. — А что со мной не так?
— Вы давно смотрелись в зеркало?
Старик окинул себя взглядом сверху донизу. Может охраннику не понравилась грязь на его одежде и обуви? Или всклокоченная борода, среди волосков которой затерялись кусочки хлеба и травы. Но разве это все важно? Разве стоит обращать внимание на такие мелочи? Не чрезмерное ли акцентирование на мелочах убивает человеческое счастье?
— Я вас не понимаю, — улыбнулся старик.
— Мы не обслуживаем… э-э-э бомжей, — поморщился охранник.
Удивительно, но старик не расстроился, услышав ответ охранника, скорее даже позабавился.
— А с чего вы взяли, что я бомж?
— Мне достаточно одного вашего вида.
— Вы судите о человеке по внешнему виду? Но разве можно узнать, кто перед тобой только по внешнему виду? Это все равно что судить о вкусе конфеты только по ее обертке.
— Это не ваше дело по чем я сужу. Я попросил вас покинуть магазин. Вы пугаете своим внешним видом клиентов.
Старик коснулся рукой бороды, затем посмотрел по сторонам. Многие из покупателей, действительно, сторонились старика, когда проходили рядом. То и дело старик ловил на себе укоряющие или брезгливые взгляды окружающих. Недалеко от себя он заметил высокого худощавого парня в деловом светлом костюме. Тот смотрел на старика и охранника и хмурился. Старик решил, что ему, и правда, лучше было бы покинуть магазин. Нет нужды в спорах, нет нужды в том, что разрушает. Еду можно купить и в другом месте.
— Хорошо, — сказал старик, растянув губы в улыбке, — я покину магазин, но могу я сначала задать вам вопрос?
— А без него нельзя? Или вы думаете, мне больше делать нечего только на ваши вопросы отвечать?
— Нет, что вы. Я всего лишь прошу вас о небольшой услуге.
— А мне что с этого? Я вам разве что-то должен? Нет, поэтому повторяю еще раз, покиньте магазин. Обойдетесь без вопросов.
— Вижу, у нас не получится с вами разговора, — опечалился старик.
— Не старик, ты вообще нормальный? Буду я с тобой еще разговаривать. Давай отсюда да поживее.
Старик пожал плечами, развернулся и направился к шкафчику, в котором оставил вещи.
— Невежественный разум слеп, — пробормотал старик, достав вещи из шкафчика. — Он не хочет видеть, он не хочет слышать, он только требует. Горе… горе тому, чей разум невежественен. В невежестве живешь, в невежестве и у…
Голоса привлекли внимание старика. Повернув голову, он увидел охранника и парня в светлом костюме. Поглядывая на старика, молодой человек что-то говорил охраннику. Выражение лица парня говорило о недовольстве. Охранник отвечал тем же. Скрестив руки на груди, он вызывающе смотрел на парня и
