Теперь же, сложив полученные за несколько лет ассигнования, верхушка генерального штаба была просто шокирована. Выходило, что из десятимиллионных ежегодных ассигнований на нужды «Отряда 731» папаша Исии без зазрения совести «выкраивал» и присваивал не менее одного миллиона иен! В генштабе немедленно припомнили, что хозяйству отряда периодически выделялись от половины до целого миллиона иен на «непредвиденные секретные расходы»[129]. Эти-то секретные ассигнования и положили начало финансовым злоупотреблениям в отряде. Кроме того, совсем некстати для Сиро Исии всплыли факты незаконного использования казенных средств в содружестве с командованием харбинской жандармерии.

Невероятная сумма украденного побудила главного инспектора генерального штаба Тодзио срочно отправиться в Маньчжурию.

Но путь из Токио в Маньчжурию был неблизким. Разумеется, генерал Тодзио не ждал оказии в порту — генеральный штаб выделил ему для инспекционной поездки быстроходную канонерскую лодку. А вот путешествие на поезде оказалось небыстрым: железнодорожное начальство и слышать не хотело ни о каких литерных экспрессах. И генерал, всласть наругавшись, вынужден был отправиться в Харбин обыкновенным грузопассажирским поездом — правда, Тодзио получил в свое распоряжение персональный вагон. В общем, дорога заняла около недели. И конечно же, столичные друзья Исии успели предупредить его секретной телеграммой о надвигающейся грозе. Но увы — исправить что-то было уже невозможно.

Майор-финансист, разумеется, знал о большей части финансовых «шалостей» Исии, и неоднократно пытался предупредить шефа об опасности «игры с огнем». Но шеф всякий раз беззаботно отмахивался. А теперь, когда гром грянул, финансист не сомневался в том, что, спасаясь, генерал постарается всю вину свалить именно на него.

Опасения подтверждались и тем, что накануне приезда инспекции генерал Сиро Исии таинственно исчез. Это не улучшило настроения инспектора Тодзио, который в ожидании негодяя и главного подозреваемого наливался ядовитой злобой, а финансист Курусима всерьез подумывал о сэппуку[130].

Между тем, нынешнее исчезновение папаши Исии было в «Отряде 731» самым обычным делом. Генерал жил по собственному расписанию. Приходящие ему на ум идеи и различные совещания он проводил исключительно в ночное время. Под утро, доведя своих офицеров и начальников отделов до умоисступления, Сиро Исии ложился спать. И, выспавшись днем, на следующую ночь непременно исчезал из отряда, — чтобы несколько суток кряду, «кувыркаться» с двумя-тремя гейшами одновременно… Иногда он отправлялся довольно далеко — в Чанчунь или Мукден, и часто по нескольку дней не давал о себе знать. Однако многоопытные порученцы почти всегда знали, где отыскать любвеобильного шефа, и когда на имя генерала поступал срочный вызов из штаба Квантунской армии, адъютанты, распределив меж собой злачные места Чанчуня, рыскали в поисках генерала по увеселительным заведениям. Они прекрасно знали, что любимым местом Исии в Мукдене был японский ресторан «Суйдзан», в квартале увеселительных заведений. Бывая в Мукдене, он обязательно наведывался туда и после застолья начинал с размахом развлекаться в обществе молодых гейш.

Но нынче адъютанты Исии сбились с ног, пытаясь разыскать шефа, — его нигде не было.

Многое сходило с рук Сиро Исии — но только не в этот раз. Не дождавшись возвращения казнокрада, инспектор Тодзи целых полчаса расписывал собравшимся начальникам отделов и руководителям групп дисциплинарные взыскания, которые он наложит на вора. А под конец потребовал собрать всю финансовую документацию на последние полгода и отправился на вокзал, подгоняя тростью сгибающихся под тяжестью папок с отчетами своего адъютанта и финансиста майора Курусиму.

— А этого вороватого развратника с погонами генерала вы больше не увидите! — громогласно пообещал инспектор на прощанье. — Кстати: можете не сомневаться, что он этих погон очень скоро лишится! И не только их!

* * *

Численность сотрудников «Отряда 731» составляла три тысячи шестьсот семь человек: полсотни хирургов, тридцать восемь медсестер, сорок девыть инженеров и одну тысячу сто семнадцать военных врачей. Оставшись без руководства, вся эта команда резко сбавила темпы налаженного генералом Сиро Исии конвейера смерти. Персонал разделился на два больших лагеря: одни полагали, что казнокрадство начальника неминуемо приведет к закрытию всего «предприятия» и разгону бо́льшей части офицеров и врачей. Меньшая часть была уверена в том, что папаша Исии — тертый калач и непременно выкрутится, а колесики «кухни дьявола» закрутятся как и прежде.

Не прошло и пары дней после отбытия генерала Тодзе, как грехи Сиро Исии стали предметом жарких дискуссий. Наглое казнокрадство и собственные перспективы обсуждались в семейных гнездышках «дома Того», в общежитии холостяков, медсестрами, охранниками и даже подростками-стажерами. Разговоры, конечно, шли не на собраниях — люди собирались по несколько человек, а речи о папаше Исии велись исключительно шепотом.

Сходились сотрудники в одном: почти все были уверены, что самому генералу Исии, вне зависимости от того, сумеют ли в генштабе доказать его вину, не поздоровится. Слишком уж серьезны были его злоупотреблений. Оставалось только гадать: какой именно лютой смертью кончится жизненный путь Сиро Исии.

— Что? Сэппуку? Друзья, вы плохо знаете нашего папашу Исии! — посмеивались старожилы отряда. — Наш генерал слишком любит себя и молоденьких гейш, чтобы поступить в соответствии с кодексом Бусидо[131] и вспороть себе живот!

— Он трижды пожалеет, если не уйдет из жизни сам, — возражал начальник отдела полковник Митомо. — Инспектор Тодзио, который приезжал к нам, известен самыми суровыми толкованиями приговоров к нарушителям чести. Говорят, что в составе трибунала генштаба он дважды приговаривал офицеров, нарушивших присягу, к освежеванию[132]! А у папаши Исии не банальный отказ выполнить приказ, а систематические кражи миллионов иен!

Жарким спорам о судьбе Сиро Исии положила конец новость, привезенная офицером Квантунской армии из Нанкина. Офицер клялся, что лично видел там папашу Исии — он руководил крупными операциями по применению бактериологического оружия[133]. А вскоре персоналу «кухни дьявола» был представлен и новый начальник — полковник Масадзи Китано.

Китано окончил Медицинский факультет Токийского Императорского Университета со степенью доктора медицины. В 1921 году он был зачислен в армию в качестве военного хирурга. Китано продолжил учебу и с 1923 по 1925 годы занимался исследованиями инфекционных болезней в Токийском университете, а в 1925 году защитил диссертацию на эту тему.

Новый шеф отряда, в отличие от прежнего, редко покидал территорию «Отряда 731» и совершенно не интересовался гейшами и увеселительными заведениями. Он положил конец изнурительным ночным совещаниям, работал в отведенные для службы дневные часы и строго наказывал тех, кто, по его наблюдениям, отлынивал от работы.

Персонал знал о новом начальнике немного — Китано был нелюдим. Маленький рост и вечно оттопыренная нижняя губа делала его похожим на старого шимпанзе. Кстати говоря, он и подопытных людей стал именовать не бревнами, а обезьянами. Персонал отряда при новом начальнике стал больше заниматься не инфекционными болезнями и