Он затаился, прислушался к ночной тишине. Долгое время было очень тихо — такое долгое, что Стас засомневался, что погоню продолжают. Но едва он начал расслабляться, как вдали послышались торопливые шаги и отрывистые голоса. Все еще ищут, сволочи, и приближаются!

Кроме того, вдруг пронзил невидимый взгляд. Знакомый взгляд. И Стас ощутил близкое присутствие Дары.

Он обрадовался. Малышка-психопатка очень вовремя!

Согнувшись у окна, он осторожно выглянул из-за подоконника. Темноту в проулке за окном разгонял далекий фонарь, но Стас видел, как воздух наполняет туман. Фонарный свет рассеивался в нем, матово расплывался, почти искрил. Вместе с туманом наползал холод.

Если так пойдет дальше, лучше погрузиться в сон Изгоя. Тогда и видно будет получше, и можно будет совершить марш-бросок прочь из города…

В переулке никто не спешил появляться, зато голоса раздались с противоположной стороны здания. Стас сменил диспозицию — прокрался в коридор, оттуда — в помещение на другой стороне и точно так же примостился возле оконного проема.

Отсюда вид открывался на улицу побольше. Мощеную, с двумя рядами деревьев и фонарей.

Посреди улицы стояли двое в серых плащах. Озирались, тяжело дыша, переговаривались хриплыми голосами. Набегались, бедняги. Сейчас, видимо, сообразили, что беглец где-то затаился. Где-то недалеко.

В тумане их лиц было не разглядеть, и — странное дело — туман как-то искажал голоса, так что Стас не понимал ни слова, хотя преследователи общались на родном для Стаса языке.

В какой-то момент оба резко заткнулись и повернулись налево — туда, где улица сворачивала, и из-за поворота и деревьев нельзя было увидеть ее продолжения.

Оттуда в желтом свете фонарей тихими и медленными волнами-пластами наползал туман.

А вместе с ним выплывала призрачная фигура Серого — громадная, до второго этажа. На месте лица — сплошная чернота и два невыразительных желтых огня, как два фонарика.

Серый медленно приближался, окутанный туманом (а остальные где?), двое мужчин в плащах сгибались в поклоне своему владыке, а Стаса парализовало за подоконником.

«Проходи мимо, упырь, ну!» — билась в извилинах навязчивая мысль.

Но Серый остановился прямо напротив того окна, за которым съежился Стас. Плавно развернулся, желтые огни на «лице» пришли в движение: один «глаз» опустился вниз, другой поднялся, и вот глаза у Серого расположены по вертикальной линии. Они потемнели и побагровели. Стас почувствовал, как его пронизывает этот нечеловеческий взор.

А глаза ли это вообще? Ни у одного живого существа глаза не бегают по всей морде лица… Но Серые — существа неживые.

Серый поднял бесформенный протуберанец — руку — и указал прямо на Стаса. Парни в плащах оживились, что-то заорали и побежали к окну.

«Он меня увидел!» — в панике догадался Стас.

Он попытался вскочить, но отказали онемевшие ноги. Колени подогнулись, и Стас едва не повалился на замусоренный пол. Кое-как выпрямился и, не скрываясь больше, помчался в первое помещение, чтобы выскочить в окно. Но здание уже окружили: трое коллаборантов с пыхтеньем лезли в окна.

Обливаясь липким потом, Стас отступил в коридор, споткнулся и растянулся во весь рост. По спине ударило — то был молоток, о котором в панике он позабыл. Схватил молоток и поднялся, колено жгло — похоже, содрал кожу, ну да ладно. Это мелочи… Он быстро засеменил по коридору в полной темноте, выставив обе руки вперед и щупая пол, прежде чем поставить на скрипящие доски ногу. Нащупал открытую дверь и вошел в третье помещение. Оно было крохотное, с малюсеньким оконцем очень высоко, и Стас сразу споткнулся о ступеньку.

Это была лестничная площадка, ведущая на второй этаж. Преследователи уже забрались в здание и возились совсем близко. Стас наощупь полез по лестничному пролету, в конце которого было оконце — как назло, застекленное и слишком узкое для бегства. Если что, он выберется через окно второго этажа. Спрыгнет, не впервой. Когда сбегал из больницы в Бурнинске, совершил этот подвиг, и ничего…

Но дверь, ведущая на второй этаж, была заперта. Кто-то перемотал створки проволокой — видимо, тот же козел, что потрудился и над входной дверью. Ну на хрена так делать, спрашивается? Чтобы детишки не лазали? Да, наверное, так оно и есть…

Вспыхнули и замотались в разные стороны лучи фонариков, и снизу на лестницу ворвались двое серых плащей. За ними шумело еще несколько. Стаса, выглянувшего некстати из-за перил, ослепил луч ручного фонарика.

— Здесь он! — рыкнул низкий голос.

— Быстрей! Уйдет!

— Не уйдет. Дверь заперта.

Двое, светя в физиономию Стаса, поднялись сначала по одному пролету, потом по другому. Щурясь, он выставил жалкое оружие — молоток с укороченной рукоятью. Думал, это вызовет смех, но коллаборанты затормозили.

— Что это за штука? — пробормотал низкий голос.

— Кто ж его знает, тертона? — отозвался голос повыше, хриплый. — У них артефактов валом…

— Это магический артефакт, — подхватил Стас. Голос у него был на удивление наглым и самоуверенным. — Причиняет страшные страдания…

Он сам плохо понимал, что несет. Его загнали в угол, выхода нет. Внизу толкутся остальные коллаборанты, а на улице дежурит сам великий Серый, мать его…

Возникла пауза. Стас не видел басистого и хриплоголосого из-за бьющего в глаза света, но шестым чувством уловил, как они переглядываются. Получается, у них нет огнестрельного оружия? Или им приказано взять его живым и тепленьким?

Если так, то, может, лучше не сопротивляться? Сдаться на милость? И тогда, глядишь, бить будут не больно…

Стас сам устыдился этих размышлений. Он тертон, ключевая фигура в борьбе с Серыми, а трусит, как неопытный воришка, забравшийся в чужой дом и пойманный с поличным. Он сжал челюсти и приготовился к обороне.

Где, блин, эта Дара?

Паузу прервал хриплоголосый:

— Вот и посмотрим, какие твой артефакт причиняет страдания…

И пошел на Стаса.

Тот отступил, прижавшись к запертой двери, а потом ринулся вперед и наугад ударил молотком. Промазал и ударил снова, чуть сместив траекторию. Попал в мягкое, и преследователь заорал хриплым, еще более визгливым голосом.

— Ну и как тебе страдания⁈ — завопил Стас.

Он поспешил вниз по ступенькам, как попало размахивая молотком. Умирать, так с песней! Он ожидал, что на него набросятся скопом, хотя на лестнице это провернуть не просто, но внизу раздался шум, удары, крики — короче, возникла заминка.

Хриплый откатился на целый пролет и увлек за собой басистого. Стас накинулся на них, нанося удары