Две свадьбы мы решили отпраздновать в один день, потому что все давно уже было решено.

Мой отбор завершился, по словам Кирона, в тот самый день, когда он меня увидел, а для Изабель все стало ясным еще в Ла-Реше, когда Кирон передал ей письмо брата с признанием в любви.

Позже Изабель мне его показала. Роланд сообщал, что она всегда была и будет в его сердце, и он понял это окончательно и бесповоротно. Осознал перед лицом будущей битвы и думает только о ней.

Вернее, только о ней и думает, а больше никого ему не надо.

Что уж говорить — всем давно было известно, что Изабель тоже в него влюблена!

Так что на своих избранницах женились сразу два брата Годдарта, на что третий, Конрад, постоянно над ними потешался, заявляя, что он-то серьезно повременит с браком. Да и вообще, не собирается он влюбляться — все эти поцелуи и глупые прогулки за ручку не для него!

На это мы с Изабель отвечали, что очень даже правильно — рано ему еще влюбляться! — после чего возвращались к поцелуям и прогулкам за ручку со своими любимыми, а еще к свадебным хлопотам.

Подружками невесты на моей свадьбе стали три сестры Ворсли, девушки крайне сурового характера, но при этом привлекательной внешности и с очень добрыми сердцами.

Раньше, в Северном Пределе, мы знали друг друга, зато в Авенне по-настоящему сдружились. Кстати, они сопровождали моего брата и участвовали в финальной битве, чему я, признаюсь, даже немного завидовала. Но при этом понимала, что сама во всем виновата — не стоило давать поспешных обещаний будущему мужу!..

Но война закончилась, а впереди нас ждало мирное, счастливое будущее.

Столица постепенно возвращалась к привычной жизни, как и королевский дворец. В нем три красавицы-Ворсли произвели настоящий фурор, из-за чего их братьям добавилось забот. Они не только продолжали охранять меня, что делали с величайшим усердием, но еще и отгоняли кавалеров от своих сестер.

К этому занятию Фергус и Эрвин тоже отнеслись с большим энтузиазмом.

Впрочем, сестры могли и сами за себя постоять. К тому же они нисколько не обращали внимания на старания кавалеров привлечь к себе внимание, заявив во всеуслышание, что все столичные мужчины — слабаки.

Но этим они только подогрели к себе интерес — те всячески пытались доказать обратное.

И все потому, что Север и Ангор наконец-таки поладили.

Былые противоречия, как и прошлые обиды, оказались забыты. Правда, не сразу — слов по этому поводу было сказано много, а со стороны Годдартов то и дело звучали извинения за то, что их отец оказался настолько несправедлив к своим верным соратникам.

Но этому было объяснение.

Реджинальд Годдарт получил серьезную травму головы и повредился умом на территории Северного Предела, из-за чего воспылал необоснованной ненавистью к северянам. Теперь эти времена были позади, и молодой король поклялся никогда не допустить подобного.

Кстати, Реджинальд Годдарт, написавший еще одно отречение, но уже в пользу Роланда, на этот раз единогласно принятое Парламентом, до сих пор оставался в монастыре Все-Отца. Церковники тоже смиренно признали свою ошибку, но, несмотря на публичное раскаянье в своих заблуждениях, положение их серьезно пошатнулось.

Они почти растеряли свои привилегии и впали в немилость у нового короля, поэтому сидели тихо, надеясь, что в будущем все уладится. И еще следили, чтобы Реджинальд Годдарт оставался в добром здравии, потому что о возвращении в столицу речи не шло.

Болезнь прогрессировала.

Я знала, что разум к нему не вернется никогда, и Реджинальд Годдарт так и останется в монастыре до конца своих дней. Правда, оттуда приходили обнадеживающие вести — похоже, близился очередной период просветления, и бывший король уже начинал узнавать людей. Поэтому в скором времени мы собирались его навестить и получить родительское благословение.

Впрочем, и без этого благословения дела у нас шли очень даже хорошо.

Максвеллы, отец и сын, пали в бою, остальные предатели были схвачены. Тех, чья вина оказалась неоспоримой, ждали суд и суровое наказание, остальным за мелкие прегрешения было даровано королевское помилование.

В Ангоре установились мир и ликование.

Правда, возликовали далеко не все.

Я отлично помнила лицо старого лорда Ворсли, когда того наконец-то вывели из стазиса и он осознал, что проспал целую войну!..

О, лорд Ворсли так взъярился, что его чуть было снова не пришлось погружать в стазис!

Пусть и с трудом, но он все-таки смирился с этой потерей и теперь принимал активное участие в заседаниях Ближнего Круга, куда его ввели по просьбе моего брата, ставшего ближайшим советником короля Роланда.

Я знала, что новый Договор Согласия близится к подписанию, и Северный Предел наконец-таки вернется в Ангор, потому что мы всегда были верны Годдартам.

Как и Мюриэль Бургес, которая помогала мне с подготовкой к свадьбе, заменив мне покойную мать, — она тоже была всегда верна Годдартам, за что и получила свою награду. Роланд позволил ей перебраться во дворец, и тетушка пребывала на седьмом небе от счастья.

Чариз Моррис тоже была с нами во дворце, заслужив благодарность Годдартов за спасение Конрада. Да и Вильфреда не обошла милость короля. Несмотря то, что он ходил по лезвию бритвы, балансируя между добром и злом, когда попытался выдать меня за свою родную сестру, старший Моррис все-таки спас мне жизнь. К тому же он повел себя как настоящий дипломат в переговорах с Клаймором, когда прибыл туда с Изабель.