Шрифт:
Закладка:
На экране Фаддей Уортон, с зачесанными назад волосами и лицом, на котором слишком мало морщин для его возраста, ухмыляется нам.
— Вот мы и снова здесь. Осталось всего пять наших последних чемпионов на этих играх. Хотя, кто знает, сколько их останется, когда это испытание закончится.
Фаддей выглядит явно довольным тем, что кто — то может скоро умереть. Я не возражаю, если кучка кровожадных домохозяек откусит от Джейд и Престона по кусочку, но я бы предпочла, чтобы остальные избежали какой — либо опасности. Невыполнимая желание для Олимпийских игр.
Но девушка ведь может помечтать.
Боги, сидеть по эту сторону экрана может быть так же плохо, как находиться в центре испытания. Нет, это абсолютная ложь, но это другой вид стресса — наблюдать, как жизни твоих знакомых, людей, которые тебе вроде как небезразличны, подвергаются опасности.
Чемпионы убегают со сцены, направляясь на улицу. Дроны фиксируют ракурсы, которых я никогда не ожидала, когда был на играх. Они фиксируют не все. Грир делает все возможное, чтобы увернуться от них, просто чтобы быть бунтаркой, и это заставляет меня улыбнуться. Часть картинки зернистая и далекая. Разговор часто ведется только обрывками. Более важным, чем то, что говорят чемпионы, является то, что комментаторы рассказывают, наблюдая за происходящим.
— Престон сегодня в отличной форме. Если бы у меня были хоть какие — то деньги на эти игры, он был бы моим мужчиной, — мурлычет Люсинда.
— Мерзость. — Лицо Ларк искажается от отвращения.
— Я не знаю. В этой Грир Ротчайлд есть какая — то сдерживаемая женская ярость.
— Пососи член, Фаддей, — бормочу я, не отрываясь от яблока.
Комментарии Фаддея Уортона и Люсинды Хинсон становятся жестокими в их оценке чемпионов. Я бы с удовольствием посмотрела на кого — нибудь из них в поле, подвергавших свои жизни опасности. Если бы кто — нибудь из них сломал ноготь, я могу только представить, какой бы поднялся плач.
Каждый из чемпионов охотится за одной из сестер. Они должны вернуть их в театр, чтобы выполнить задание. Каждую из женщин защищает команда безопасности, настолько усиленная, что ни один из чемпионов не уходит без травм. К тому времени, как испытание заканчивается, Грир побеждает, а Дрейк получает травму, пытаясь спасти Джейд. Они пошли за одной и той же сестрой и попали под шквал пуль. Дрейк был подстрелен, отталкивая Джейд с дороги. Он был ранен, и она ушла с одной из женщин, чтобы выиграть испытание.
Я не знаю, почему он беспокоился. На самом деле, знаю. Дрейк хороший человек, и хотя Джейд — кусок дерьма, он лучше во всех отношениях. Он не мог стоять в стороне и смотреть, как в играх умирает другой человек. Его наградой является то, что теперь он выбывает из игр. Он направляется на аукционы? Это то, что всегда происходит, когда ты не погибаешь в испытании?
Состояние Атласа становилась все более напряженным по мере продолжения репортажа. Дрейк — один из его единственных друзей. Я не могу представить, как тяжело наблюдать, как ему причиняют боль, а потом он исчезает, как будто его никогда и не существовало.
— Что за ночь, Фаддей. У нас осталось еще несколько испытаний. Кто победит? — Люсинда хлопает длинными ресницами, глядя в камеру. Она идеально накрашена и готова к съемке в уютной студии, где они в безопасности от любой опасности или открытых стихий. Не хотелось бы, чтобы кто — нибудь растаял под дождем.
— Я не знаю, Люсинда. У нас остался прекрасный урожай чемпионов. — Фаддей наклоняется ближе к Люсинде, как будто он делится секретом, и за этим не наблюдает миллион человек. — Я должен сказать, что после этого испытания я ставлю на этого молодого быка Престона. Я не выбираю фаворитов, но в нем есть что — то, что кричит о чемпионе.
Люсинда машет рукой перед лицом, как будто мысль о Престоне настолько обжигает, что она не может справиться с горячей вспышкой.
— О, я думаю, все присутствующие дамы прекрасно понимают, что ты имеешь в виду.
Атлас выключает телевизор с недовольным ворчанием, оставляя этот отвратительный образ запечатлеваться в моем мозгу.
— Нам надо немного поспать, — говорит он.
Не знаю почему, но у нас нет никаких больших планов на утро. Мы буквально сидим без дела, ожидая, когда кто — нибудь скажет нам, что делать дальше. Но я думаю, что хороший ночной сон не помешал бы. Когда мы впервые приехали в дом, Атлас показал мне комнату с ванной, и я приняла душ и переоделась там. Мы не обсуждали, где спать. Теперь мне интересно, что творится в голове Атласа. У него есть своя комната? Хочет ли он спать с мной в одной кровати?
Мы как бы пропустили все обычные отношения и сразу перешли к сексу, а часть знакомства друг с другом оставили на потом. Хотя, я чувствую, что начинаю узнавать его настоящего.
Мои мысли прерывает звук открывающейся двери подвала. Я вскакиваю на ноги и готова броситься на любого, кто собирается войти. Атлас опускает руку мне на талию, и я немного расслабляюсь и сажусь обратно, когда Кэт и — о, здорово! — Саванна входят в гостиную.
Я видела ее всего пять минут, когда Атлас впервые привел меня к Кэт и «Подполью». Я не должна судить, и, эй, первое впечатление может быть ошибочным. Она может быть милым человеком, который просто не понимает личных границ.
Саванна хихикает и идет через комнату, чтобы обнять Атласа.
Неа. Она мне не нравится. Первое впечатление подтвердилось.
Она небрежно теребит Атласа, как будто ей принадлежит какая — то его часть. Атлас даже не встал с дивана, так что Саванне приходится наклониться, практически тыча грудью ему в лицо. Тем временем Атлас все еще обнимает меня, зажав свою руку между мной и спинкой дивана.
Я бы не сказала, что я не уверена в своей внешности, но я не слепая. Она красивая. Что — то вроде женской версии Атласа со светлыми волосами и золотистой кожей. И, по — видимому, они знали друг друга целую вечность. Возможно, здесь есть своя история.
Саванна непристойно стонет, когда, наконец, высвобождается из ее объятий. Эстелла равнодушно поднимает бровь в мою сторону. Я отвечаю ей легким пожатием плеч.
