что врезается в нежную плоть сквозь тонкое бельё. Блондин шипит сквозь зубы, впивается пальцами в бедра и толкается сам. Яркое удовольствие дрожью проносится по телу.

– Ты передумала? – Старкар отрывается от губ и смотрит с прищуром. О чём он вообще? Мысли путаются, в голове полный туман возбуждения, вожделения.

– Слушаться тебя беспрекословно? – уточняю, продолжая гладить по литым мышцам.

– Ну.. можно и этот вопрос обсудить, – подумав, кивает он, а сам губы растягивает в хмельной улыбке.

– Нет, – качаю головой и тяну сарафан наверх. Его взгляд тут же прикипает к груди, закованной кружевным лифом. Здесь очень светло. Мы ведь в чистом поле, под голубым небом. – А вот ты…

– Под каблуком у тебя, Колючка, – выдыхает Стар и подрагивающими пальцами очерчивает вздымающуюся грудь. Не касается, но жар от пальцев ощущаю кожей, и желание прошибает.

– Врёшь ты всё, – облизываю губы и сама прижимаюсь. – Манипулируешь мной, гад.

– Гад, – соглашается Старкар и, оттянув чашечку, сжимает грудь.

– Га–аа–ад, – простонав, выгибаюсь. – Ах! Да!

Порочные губы накрывают вершинку, щетина колит нежную кожу груди, возбуждая сильнее. Так остро, так необходимо. Дыхание обжигает. Пульсация внизу живота разносит жар по всему телу.

Бюстгальтер за секунду слетает с меня, и Старкар рывком переворачивает, укладывая на спину. Нависает, жадно разглядывая. Тяжело дышу, затуманенным взором слежу за ним. За его хищным заострившимся лицом. Взглядом с яркими молниями. Он ничего не делает, смотрит, любуется, наслаждается, а я уже горю, словно спичка на ветру.

– Красивая, – хрипло выдыхает он. Казалось бы, простое слово. Мне часто говорили, что я красивая, но то, как это делает Старкар, что-то ломает внутри, будто душу вынимает. – Безумно. Невероятно. Исключительно. Красива.

Краснею, закусываю губу и вздрагиваю, когда он подаётся ко мне и прижимается губами к подрагивающему животу.

Стар целует меня. Всю. Живот, бока, грудь, долго мучает, покусывает вершинки, сжимает оба полушария и плавно поднимается выше, пока не накрывает собой. Я судорожно втягиваю воздух, почти задыхаюсь, изнываю от желания, обнимаю его за шею, притягиваю теснее, ближе.

Когда он избавился от штанов? Не знаю, я умирала от чувственных ласк. А сейчас лишь ощущаю, как горячая плоть прижимается через тонкие трусики к мокрым складочкам, потирается, усиливая возбуждение.

– Стар, – выдыхаю, ёрзая.

– Будешь меня слушаться — всё получишь, – урчит в губы негодник и тянет последний барьер вниз. – У тебя есть полминуты.

– Как низко ты падаешь, Старкар, – всхлипываю, задирая голову. – У тебя полминуты взять меня или…

– Как низко ты падаешь, Лана, шантажируешь мужа сексом? – передразнивает, больше нет барьеров, но он медлит специально.

– Если муж не понимает очевидных намёков, – облизываю быстро губы.

– Переедешь в Вальдос? – Старкар чуть смещается, задевая головкой чувствительную горошину. Вскрикиваю, выгибаясь.

– Нет, – мотаю головой, сама ёрзаю на его каменной плоти, усиливаю трение, вырывая шипение и хриплый стон. Впиваюсь ногтями в шею и подбородок, удерживая его взгляд. – Десять секунд, Старкар, или твоё сердце перестанет биться.

– Ты выиграла, – хмыкает Стар и одним толчком заполняет меня.

– Да–а–а! – со стоном выкрикиваю.

Его так много. Так тесно. Слишком. Но необходимо. Он даёт мне привыкнуть к себе, целует в шею, прикусывает кожу, разнося лёгкую боль вперемешку с удовольствием по венам.

Старкар двигается медленно. Раскачивается едва-едва. Но я чувствую, что он просто сдерживается. Боится, что причинит боль.

– Красивая. Моя, – урчит в губы и, плавно отстранившись, размашисто толкается.

– А–а–ах!

Прикрываю глаза, слепо цепляюсь за плечи, впиваюсь ногтями.

– Тш-шш, – шипит, вновь просто раскачиваясь, – любовь моя, будешь так стараться, к финишу быстрее приду я.

– Старкар! – нетерпеливо выкрикиваю, теряя тепло его тела, и распахиваю веки.

Он выпрямляется и смотрит на меня с высоты. Любуется опять. Мужские ладони плавно скользят по моему телу. Шея, плечи, ключицы, грудь. Оглаживает тёмные ореолы. Проводит между полушариями до живота. Не двигается, просто гладит. Добирается до бёдер, впивается пальцами, чуть приподняв мой таз. И, отстранившись, толкается вновь. До искорок. До звёздочек. До молний в глазах.

Тело вибрирует, натягивается как струна. А Старкар — умелый музыкант, играет мной. Держит крепко, смотрит жадно. И, сцепив зубы, улыбается, продолжая вонзаться. С оттяжкой, сильно, мощно. Рывок. Ещё один.

– Иди ко мне, – не уверена, что он понял сквозь стоны мою просьбу, но Стар падает на локти, накрывает, подгребает под себя и с диким голодом набрасывается на губы.

Меня просто размазывает его напор. Уничтожает. Разносит. Каждый толчок — словно взрыв сверхновой. Задыхаюсь, но требую не останавливаться. Царапаюсь, кусаю за губы, шею. Его голод передался и мне. Хочется заклеймить его.

Очередной толчок. Ещё один укус. Мужское рычание вибрацией отдаётся во всём теле, и мы стонем в унисон, взрываясь в ошеломительном освобождении.

Сердце колотится в ушах. Каждая клеточка вибрирует от удовольствия. Меня трясет или Старкар содрогается. Неважно. Мужчина… Муж. Придавливает меня ещё сильнее, утыкается носом в шею, дышит тяжело, а мне хорошо. Обнимаю его крепче, прикусываю плечо, хочется его кусать. Хочется его целовать. Хочется просто дышать им и лежать вот так. Смотря на небесный потолок.

– Такая нежная, маленькая, – шепчет мужчина, водя носом по разгорячённой коже подбородка, щеки, и выпрямляется, чтобы посмотреть в глаза мои бесстыжие. Смущённо улыбаюсь, стирая с губ кровавые разводы. Опять его укусила сильнее, чем нужно было. – А горишь так, что сжигаешь в пламени, кости плавишь и разум отключаешь. Невероятная… Крышесносная… Моя.

– Стар, – останавливаю, перебираю влажные волосы на висках. Ловлю его взгляд. Муж выгибает бровь, слушает внимательно. – Убери проекции.

– Уверена? – напрягается он, перехватывая за щёки. Киваю, продолжая удерживать зрительный контакт, и несмело улыбаюсь.

Старкар щёлкает пальцами, и голубое небо пропадает. Как и пейзажи на стенах. Мы оказываемся в темной, со всех сторон застеклённой комнате.