— Что угодно, только не это, — произнесла я, одна из моих рук уже дрожала.

— Ты будешь плакать, Аврора. У меня есть свои способы, — сказал он, и мой взгляд переместился в его сторону, заметив, что в его глазах светится что — то извращенное. — Это из — за разбитого сердца? Кто — то умер? Ты потеряла работу? Кто — то заболел? Почему ты плакала?

У меня задрожал подбородок, и мне пришлось прикусить губу, чтобы это прекратилось. Я ничего ему не дам.

— Посмотри на себя. Ты ничто, — он продолжал пытаться причинить мне боль своими словами, чтобы заставить меня дать ему то, что он хотел, а я сопротивлялась. До тех пор, пока он не сказал слдующее. — Ты выглядишь такой беспомощной. Как думаешь, Аякс или твоя семья отреагируют, когда увидят мою картину о тебе? Красота Грустной Девушки была ложью. Я нарисую тебя такой, какая ты есть.

У меня на глаза навернулись слёзы. Аякс. Это причинило бы ему боль. Я делала это, чтобы помочь ему, и в конце концов, он был бы уничтожен. Луна. Она не могла видеть меня беспомощной. Я не могла быть жертвой. Я не могла.

— Вот, ты наконец — то даёшь мне то, что я хочу, — голос Бернарда казался далеким.

Скатилась слеза. Одна единственная слеза.

— Я…

Студенты в коридоре закричали, выводя меня из моего падения, и я сморгнула слёзы, стирая их рукой.

— Что опять? — пожаловался Бернард, чуть не сломав кисть.

Прошло совсем немного времени, прежде чем студент постучал и, распахнув дверь, ввалился в студию.

— Мистер Дюпон — Бриллак! Вы слышали, что произошло?

— Как ты можешь видеть, Фридрих, я занят созданием своего следующего шедевра. Что, чёрт возьми, может быть важнее этого? — раздраженный тон Бернарда нельзя было не заметить.

— Сэр, вы не хотите это пропустить, — студент бросился к Бернарду, чтобы показать ему что — то на своём телефоне. — Спектр всего двадцать минут назад опубликовал твит, и все сходят с ума!

Что? Я вскочила со своего места и выпрямилась. При упоминании его имени всё моё тело, казалось, обрело силу, кровь в моих венах забурлила в два раза быстрее. Он спас меня.

Бернард сделал йога — мудру, словно пытаясь успокоиться.

— И почему ты думаешь, что меня волнует это некомпетентное…

— Он раскрыл свою личность! Одним гребаным предложением!

— Что?! — воскликнула я. В мгновение ока я отшвырнула стул и помчалась к студенту, хватая его телефон, даже не спрашивая разрешения.

Я читаю твит. О боже…

“Закончил играть в игры: меня зовут Аякс Клемонте, и я Спектр”.

Это было просто, эффективно, прямолинейно, прямолинейно, и он всё ещё не овладел приемами общения, но это был он. Мужчина, которого я, чёрт возьми, несомненно, люблю.

— Что? Зачем ему делать что — то настолько глупое? — Бернард сделал драматический жест рукой, чуть не пнув свой мольберт.

— Это великолепно, — усмехнулась я. — И так чертовски смело. Он такой смелый — я не могу поверить. Я…

— Оставь нас, Фридрих, — Бернард щелкнул пальцами, приказывая студенту уйти, что тот и сделал сразу же, быстрее, чем вошел в класс.

— Знаешь что? — я изобразила самую широкую улыбку. — Я ухожу отсюда. Теперь наш контракт ничего не стоит. Ты ничего не имеешь против него, и я могу с радостью сказать тебе, иди нахер! — я в спешке собрала свои вещи и направилась к двери. — Ты проиграла.

Мне нужно написать ему. Мне нужно…

— Подожди. Это не сойдет ему с рук! — он топнул в мою сторону. — Он забросил все мои занятия из — за глупой девчонки, носящей платья, подходящие шлюхе, и теперь он делает всё это снова.

Я вскинула на него глаза и проигнорировала оскорбление, которое он только что сделал

— Прекрати, Бернард. Ты выставляешь себя дураком.

Бернард схватил меня за предплечье, на этот раз крепко, и не отпускал.

— Дай мне уйти, — процедила я сквозь стиснутые зубы. — Я не какая — нибудь беззащитная девчонка, и я без колебаний ударю тебя в пах.

Его лицо покраснело от гнева, губы сжались.

— Ты останешься и будешь музой для этой гребанной картины, как мы и договаривались.

— Отпусти. Меня.

Я уже была готова взорваться и преподать ему урок, когда что — то обрушилось, как торнадо тьмы. Бернард отпустил меня. Прошел сквозняк. Предметы разлетелись по полу. Бернард пролетел через комнату и столкнулся с очень агрессивным Аяксом, который только что ворвался в его студию. Он нанес ему удар, прежде чем схватить за воротник и отшвырнуть к стене.

— Это последний раз, когда ты пытаешься прикоснуться к моей девушке и действуешь за моей спиной, — я никогда не видела Аякса таким взбешенным. На его предплечьях вздулись вены, а взгляд был черным как смоль, на лбу появились морщины от эмоций, бушевавших внутри него.

За десять секунд произошло слишком много событий. Всё это было неожиданно.

— Аякс? Что ты здесь делаешь?

— Я преподаю урок, — сказал он, швырнув Бернарда на пол.

Он небрежно поправил рубашку и сделал глубокий вдох, склонив шею набок, в то время как Бернард корчился на полу, хватая ртом воздух.

Я, чёрт возьми, улыбнулась.

— Я позабочусь о том, чтобы ты больше никогда не преподавал. Ты, больше никого не будешь запугивать, и я обещаю тебе, что твоя карьера будет закончена, — Аякс бросил на него последний пренебрежительный взгляд, прежде чем схватить меня за руку и потащить к выходу.

— Ты только что показал, кто ты такой. Ты сделал столько же, сколько и я, Спектр, — Бернард закашлялся, изо рта у него потекла кровь.

— Возможно, но я привык отступать. С тобой покончено, Бэрнард., — это была последняя фраза, которую Аякс бросил Бернарду, прежде чем мы сбежали из его студии. Казалось, он был полон решимости отвести нас куда — то в спешке.

— Аякс, подожди!

Он не послушал, но когда я заметила деревянную дверь подсобки, я поняла, что он направляется туда, где всё началось. Он распахнул дверь, и мы оказались внутри. Обстановка не изменилась. Запах дерева и книг остался, а на полках стояли глобусы, манекены и холсты. Это был беспорядок, в котором можно было найти всё, что пожелаете, более просторный, чем я себе представляла. Разбитое окно всё еще было там. Казалось, что время в этой комнате остановилось.

Я сложил руки на груди.

— Почему мы здесь?

— Потому что, если мы выйдем, то я не смогу поговорить с тобой, потому что все в этой гребаной школе теперь