жизни ахиры — жизни, которую я не контролировала, и которую не выбирала. Магия делала с людьми то же, что мой отец делал со мной. Она забирала у них выбор.

Это было неправильно.

Остаток дня я провела с Рахимой. Каждое мгновение с ней давалось мне труднее предыдущего, так как я знала, что наше время истекало. Во время обеда мы достали мою карту.

— Мне так стыдно, — засмеялась она, указав на букву «Р», которую она написала почти год назад. — Теперь я гораздо твёрже держу руку.

Она посмотрела себе за спину.

— Где же Джафар? Его это очень повеселит.

Она взяла у меня карту и побежала по мосту.

— Ты только посмотри на это! — крикнула она.

И хотя я не смогла разобрать слова, я услышала его дразнящий тон, а затем смех.

Я всё ещё улыбалась, когда Рахима вернулась.

— Он сказал, что мы даже близко не угадали.

Она указала на пустое пространство на севере.

— Да, Амир рассказал мне, — сказала я, забирая у неё карту.

Чуть позже мы снова отправились к водопаду. Жители деревни, мимо которых мы проходили, улыбались Рахиме, махали руками и кланялись. Они называли её акама.

— Что это значит? — спросила я.

— Это то, кем я здесь являюсь. Это переводится как «родитель взрослого». Это типа королевы, но… Джафар объяснил мне, что у них нет королей и королев. Он выступает в роли их проводника, ушей и языка, если им нужна помощь. Именно к нему они обращаются, если им нужно решение какой-то проблемы, но в других случаях, он позволяет им действовать по своему усмотрению.

— Мне это нравится, — сказала я.

— И мне. Хотя очень странно быть акамой для женщин, которые в три раза тебя старше.

Когда мы дошли до водопада, те, кто сидели на берегу реки, сдвинулись, чтобы Рахима и я могли положить свои вещи.

— Не могу поверить, что ты можешь мыться здесь каждый день. Я никогда не чувствовала себя такой чистой, — сказала я, развязав платок, который дала мне Рахима.

Рахима тут же сняла всю свою одежду, как она сделала эта прошлым вечером. Зайдя в реку, я позволила себе насладиться течением, омывающим мои ноги, и мягкой иловой подушкой на дне. Когда я встала под водопад, вода начала с такой силой врезаться в мою кожу, что её даже начало покалывать. Я не слышала ничего вокруг нас.

— Эмель, идём, — крикнула Рахима мне на ухо.

Она с силой потянула меня за запястье и завела в узкую расщелину между камнями, которую закрывал поток воды. Её плеск был таким громким, что я напряглась и прищурилась, когда капли воды начали попадать мне на лицо.

— Что такое?

— Твои друзья.

Она наклонила голову влево.

И хотя я почти ничего не увидела из-за воды, я разглядела фигуры, которые медленно шли вдоль берега реки. Там были ещё два человека в ярких одеждах. Насколько я поняла, их присутствие не смутило ни одну из купающихся женщин.

— Каково это путешествовать с ними? — спросила Рахима. — Я знаю, что не должна так говорить, но что-то такое в Нассаре заставляет меня содрогаться. Он добр к тебе?

Мой смех заглушил плеск воды.

— Он очень предан Саалиму и Мадинату Алмулихи. Он не причинит мне вреда до тех пор, пока не посчитает меня предательницей.

Камни царапнули меня по спине, когда я прислонилась к ним.

— Они все очень хорошие люди.

— А что насчёт Саалима? Ты расскажешь мне о нём или продолжишь врать?

Она скрестила руки и приподняла брови.

— Мне нечего…

— Ты мне врёшь. Я знаю, что он взял тебя в это путешествие, потому что ты якобы «знакома с пустыней».

Она вышла из-под струи воды.

— Идём, они ушли.

Мы прошли сквозь водяную стену.

— Эдала сказала, что вы пара.

Я резко посмотрела на неё. Она назвала её Эдалой, словно знала её много лет. Та же самая магия, которую использовала Эдала, чтобы скрыть себя, смешала между собой прошлое и настоящее и смыла ненужные воспоминания. Никто из жителей деревни не удивился, увидев с нами другую женщину. У них в головах это была всё та же Эдала.

— Ладно, — сказала Рахима, неправильно истолковав моё нахмуренное выражение лица.

Она посмотрела на небо, проглядывающее между деревьями. Начало темнеть.

— Не говори мне ничего. Я не хочу, чтобы наши последние мгновения, проведенные вместе, были… такими.

Она обернулась платком и завязала его. Надев сандалии — такие же, какие она носила дома — она взяла меня за руку.

— Я не хочу снова прощаться с тобой.

— На этот раз, — сказала я. — Мы знаем, что это не будет прощанием. Я вернусь.

— Обещай мне одну вещь.

— Хм-м?

— Что ты станешь такой же счастливой, как я.

— А что насчёт?.. — я прижала руку к животу.

— Посмотри на мою жизнь, — тихонько сказала она, подставив руку под водопад. — Мне не пристало думать о том, чего у меня нет, когда у меня есть столько всего.

— С каких это пор моя младшая сестра стала такой мудрой?

***

Мы покинули Рахиму и Джафара вечером, тепло с ними простившись и увозя мешки со свежими фруктами. Я сказала Рахиме, что их было больше, чем мы могли бы съесть. Но она не послушала меня. Она сказала, что будет чувствовать себя лучше, зная, что они у меня были.

Мы нашли наших верблюдов привязанными рядом с переправой через реку, как и пообещала Эдала.

— Видите, — сказала Эдала, взяв поводья.

Она утверждала, что кто-то из деревни приходил несколько раз в день и ухаживал за верблюдами, но теперь я засомневалась в том, что это была правда, и что она не использовала свою магию.

И так мы начали наше путешествие к пещере даркафов, а Эдала стала нашим проводником. Если их там не было, если бы нам не удалось найти Касыма, мы бы вернулись в Мадинат Алмулихи и подождали бы его там.

Глава 26

Саалим

— Посмотри сюда, — сказала Эдала Амиру, указывая на карту, когда мы остановились у оазиса.

Эти двое не переставали болтать об этой чёртовой карте.

— Она вот здесь. А мы вот тут, — сказала она, снова откинувшись на руки.

Рядом с Эдалой сидел Тамам, который прошёлся взглядом по её рукам, когда они скользнули мимо него.

Если бы Эмель мне не сказала, я бы не обратил внимания на то, как Тамам смотрел на Эдалу и вёл себя рядом с ней. Эмель оказалась права. Теперь я уже не мог не замечать то, как их тянуло друг к