смеялись над лазающим с выпученными глазами вокруг собственного шконоря Дугой в поисках простынки. А настолько неспокойный сон свидетельствовал о беспощадных солевых тягах, лупивших его по ночам. Эти самостоятельные непроизвольные процессы были логическим продолжением его повседневных тягулек, которые он гонял целыми днями для поддержания своего позитива, потому как иначе ежедневно радоваться в этом унылом месте у него пока не получалось.

Их с Китайцем шконарь вообще был самым главным источником громко раздававшихся в ночи звуков. То сама расшатанная койка поскрипывала под ворочающимся вокруг своей оси Дугой. То Француз начинал стонать или разговаривать с кем-то в своих тяговых сновидениях. Китаец тоже мог постонать и поплакать во сне. А то где-нибудь часа в три ночи пронзительный Китайский смех поднимал всех чутко спящих в доме. Дело в том, что полоумный Китаец безбожно дрочил и не только по ночам, а при достижении оргазма ночью он всегда садился на своём шконаре заворачивался в одеяло подобно гималайскому монаху и заливался от смеха.

Но не только работой с чувствами и выздоровлением от химической зависимости жил Первый дом. Происходило в нём ещё много чего интересного и сейчас как раз пришла подходящая пора вспомнить о развитии отношений, зародившихся в Новогоднюю ночь между Морозом и Булкой. Да, да ведь это была не разовая случка как у собак, а прямо настоящая love story296! Молодые влюблённые целыми днями летали где-то в облаках, мечтали, строили друг другу глазки и мило улыбались. Конечно, созданный ими прецендент мог быть взят на вооружение и прочими реабилитянами ведь в доме оставались ещё целых две незанятых барышни. И что тогда? Занавесочки на кроватях и материнский капитал?! Такого расшатывания режима Великий Магистр не мог допустить ни в коем случае.

Влюблённым был объявлен запрет на общение, специально для них было проведено несколько внеплановых захватывающих мероприятий на которых им было доходчиво разъяснено, что они вовсе не пара и что искра, полыхнувшая между ними это не чистая и светлая любовь, а банальная грязная похоть. Но как известно запретный плод становится слаще вдвойне, а в случае с наркоманами запрет это вообще дополнительная мотивация к действию. И вот Мороз и Булка смиренно покивавшие «гривами» на публичных слушаньях, посвящённых их порочной связи и торжественно пообещавшие вязать с любовью стали втайне обмениваться страстными вздохами, мимолётными томными взглядами и романтическими записочками. Конечно же «прошаренный»297 Глеб Валерьевич был готов к такому повороту событий, и его агенты влияния своевременно докладывали ему о противоправных действиях со стороны сердце-страдальцев, а иногда и перехватывали их эпистолярии.

И конечно же он применял в этом случае свою излюбленную коллективную терапию. За их романтические шалости вся группа или неделями сидела на скамейках, что было невыносимо для задниц и спин, или ночи напролёт хором читала «Синюю книгу», или дружно писала гербы до рассвета, или все эти замечательные виды времяпрепровождения дополняли друг друга, объединившись в комплексную групповую терапию. На групповых последствиях конечно же Булка с Морозом подвергались злобным нападкам со стороны своих соседей, но особенно выделялся, стараясь лаять погромче и кусать побольнее тот самый Француз. И почему-то не сговариваясь взрослые Доктор с Боцманом независимо друг от друга пришли к выводу что слив информации по поводу пылкой африканской страсти в консультантскую это его рук дело.

На период второй половины зимы пришлось очень много групповой терапии. У Глеба как раз родилась маленькая дочка и он стал больше времени проводить в городе с семьёй, а неуклонным проводником его воли стал молодой Консул Зефир. Однажды на групповых последствиях примерно в полчетвёртого ночи Доктор пойдя отлить в мочеточник увидел в открытую дверь консультантской поистине Божественное видение. Обессиливший от молитв и медитаций Юный Духовный Лидер с ангельским выражением своего упитанного лица закинув одну руку за голову, а вторую засунув в трусы и возложив её на причинное место сладко почивал и по движению руки в трусишках было понятно, что наблюдал он при этом воистину сказочные сны. После вся группа сходила похихикать над своим Духовным Наставником, что безусловно скрасило беспонтовые ночные бдения.

А с любовью ребята завязали только после совместных усилий руководства Центра и группы. Булку как старшую в этой паре запугали уничтожением Шага и запретом на возможный выезд в город. А на Мороза на очередной опостылевшей уже всем ночной писанине грубо и жёстко наехал вернувшийся в деревню со срыва в конце января тридцатишестилетний Евся. Евсик был некогда призёром Всероссийских соревнований по греко-римской борьбе, а теперь числился постоянным клиентом «Северного сияния» побывав здесь во всех ипостасях от резидента до консультанта. Последний раз он покинул братьев около полугода назад, и Доктор ещё полупьяный по приезду даже повалялся на его последней читке. Булка попыталась было встать на защиту возлюбленного от не отошедшего ещё от синтетики борца, но он и ей пообещал всего хорошего и правда чуть не приступил к выполнению обещаний немедля, немало испугав девочку. В общем этот роман начал сходить на нет, но его отголоски в лице неугомонного Мороза ещё долгое время вносили свою лепту в неспокойную жизнь группы Первого дома.

Бек (двадцать с половиной пальцев)

Отличительной особенностью реабилитационного центра «Северное сияние» была динамично сменяющаяся обстановка вокруг реабилитанта при постоянстве и незыблемости его основного местопребывания. То есть находясь безвылазно месяцами, а то и годами в одной и той же Богом забытой дыре среди болот на бескрайней Сибирской равнине выздоравливающий от химической зависимости мог пообщаться с двумя, а то тремя сотнями совершенно незнакомых ему до этого людей и пожить в трёх – четырёх разных домах с разными внутренними укладами и различными традициями. И даже находясь на одном доме практически каждую неделю приходилось с кем-то прощаться, а кого-то встречать.

Бек приехал через несколько дней после Нового года. Этот тридцати с небольшим летний солевик представлял собою настолько ущербное зрелище, что по бомжеподобности перещеголял даже некогда неповторимого Узла. Когда Фага заявил, что знаком с этим пацанёнком и когда-то двигался с ним по разным делишкам и не только за дурью мозаика не складывалась в голове у Доктора. По каким таким делам можно было двигаться с этим беспробудно спящим уже вторые сутки вонючим, год не стриженным чучелом с грязными сосульками вместо волос и проплешиной как у Михал Сергеича Горбачёва, наряженным только в кальсоны с характерными жёлто-коричневыми пятнами от мочи и кала, грязное бесформенное подобие футболки и рабочую фуфайку? Ответом на данный вопрос был мудрый