Дверь распахнулась, и Тори нетерпеливо появилась в проеме.

— Где она?

Каллуму пришлось сдержаться, чтобы не сделать шаг назад. Тори выглядела дикой. Ее волосы развевались на ветру, как будто она вышла на прогулку во время грозы. Тут он заметил, что она держит в руке хлыст.

— Любимая, может, тебе стоит сесть и выпить.

Она не пошевелилась.

— Естественно, вы все прячетесь здесь и пьете. Ну, ты можешь остаться здесь, но мне нужно поговорить с твоей бывшей, Кэл. Кроме того, мне нужно поговорить с нашим адвокатом. Он тоже здесь?

Рори поднял руку.

— В этом деле я адвокат.

— Хорошо, ты, вероятно, должен стать свидетелем. Она в столовой? — Тори посмотрела направо, в сторону комнаты, о которой шла речь.

Оливер указал своим бокалом в ее сторону.

— Да, но обо всем позаботится Клэр.

Ее глаза сузились.

— Нет. Я тоже с ней поговорю. — Она указала на хлыст. — Вы трое, держитесь подальше от меня.

Каллум ничего не мог с собой поделать. Эта решительная сторона Тори не только немного возбудила его, но и раскрыла его сторону Дома.

— Тори, мне не нравится, как ты разговариваешь со мной, дорогая.

Она подошла прямо к нему и вздернула подбородок.

— Мне не нравится, как твое распутное прошлое возвращается, чтобы преследовать нас всех, но мне все еще нужно с ним разобраться. И ты можешь отшлепать меня позже, Мастер, но ты должен позволить мне разобраться с этой сукой сейчас. Мне нужно сделать это. Она охотится за моими мужчинами, и я этого не допущу. Я точно не буду прятаться за тобой. Если она хочет тебя, ей придется идти через меня. И ей не понравится, как я с ней обращаюсь.

Он посмотрел на нее сверху вниз. Братья, казалось, совершенно не возражали против того, чтобы отправить Тори приручить зверя Тею.

Если к Тори вернулся дух и она называла их троих своими мужчинами, Каллум был полностью за это, с одной оговоркой.

— Я позволю тебе обращаться с ней так, как ты сочтешь нужным, но я ни в коем случае не отправлю тебя одну.

— Она не будет на тебя смотреть, — голубые глаза Тори стали жесткими.

О, он собирался насладиться этим вечером.

— Я хочу отшлепать тебя. Я свяжу тебя и отшлепаю твою дерзкую задницу, а затем вставлю свой член в эту маленькую узкую дырочку. Ты понимаешь?

У нее перехватило дыхание. Это не осталось незамеченным.

— Мы ведем переговоры?

— Да, — он провел большим пальцем по ее нижней губе.

— Я останусь здесь и позволю тебе справиться с ситуацией, если я смогу делать с тобой извращенные, неприятные вещи позже, которые заставят меня снова почувствовать себя твоим мужчиной.

— Договорились, — ее глаза искрились весельем. — Но я подозреваю, что мне придется взять с собой Оливера и Рори. Я права?

Такая умница.

— В яблочко. Делайте свое дело. Потом ты возвращаешься ко мне и преподносишь себя. Сегодняшняя игра начинается рано.

Она кивнула, внезапно помрачнев.

— Я устала убегать.

Он прижался к ней лбом.

— Не могу выразить, как я рад это слышать. Я тебя люблю. Ты не пожалеешь об этом.

— Я устала сожалеть. Я не пожалею об этом, — она поцеловала его в последний раз и отвернулась, все еще сжимая в руке хлыст. — Давайте уберем эту суку из нашей жизни навсегда.

Следуя за ней, Оливер наклонился к Каллуму.

— Не благодари.

— Я не благодарю тебя. Ты создал монстра, — Кэл улыбнулся.

— Что ж, я благодарю тебя, Олли. Чертовски неудобно, не зная, собирается ли Тори остаться или уйти. — Рори поспешил за ними.

Каллум был совершенно уверен, что их женщина вот-вот создаст проблемы. И он собирался быть хорошим мальчиком и позволить ей это сделать. Тогда он отомстит ее милой заднице.

Он налил себе еще виски и пожелал увидеть свою женщину в действии. Он был уверен, что она будет эффектной.

Глава 15

Тори остановилась возле столовой. Она могла слышать голоса внутри, и ее невестка определенно была не в ее лиге. Она не стала поправляться. Клэр собиралась стать ее невесткой, и пришло время Тори научить женщину нескольким вещам.

— Я советую своим братьям не заключать с тобой никаких сделок. — Через приоткрытую дверь она увидела Клэр, сидящую напротив платиновой блондинки. Тея была разряжена. На ней было больше побрякушек, чем на проститутке, ищущей клиента. Подходит. Тея была из тех девушек, которые искали мужчину, чтобы заплатить за свою жизнь, и не гнушались использовать свое тело, чтобы получить его.

Она закончит охотиться на Каллума или любого из братьев Тарстон-Хьюз.

— Мне все равно, что ты посоветуешь своим братьям, — сказала Тея гнусавым голосом. — Меня волнует только Каллум и то, что он мне пообещал. Когда мы сделали этого ребенка, он пообещал мне, что мы поженимся. Мне нужно поговорить с ним, напомнить ему, как нам хорошо вместе.

Клэр покачала головой.

— Я думаю, будет лучше, если он больше тебя не увидит.

— Тогда ты должна быть готова к тому, что я напишу откровенную книгу о том, как устроена ваша семья и как эта шлюха увела моего мужа. Я не тупая. Я знаю, что великий и всемогущий пиарщик ненавидит, когда ее настоящее лицо показывают миру. — Слишком длинный ноготь Теи постучал по столу для переговоров.

Тори подумала, будет ли Тея говорить так же уверенно, если узнает, что Каллум сделал с ней на этом самом столе. Это включало в себя веревку, анальную пробку, паддл и немного громкого горячего секса. Оливер и Рори не постеснялись присоединиться.

Мир еще не рухнул, когда ее сосок украсил обложку таблоидов, и она переживет несчастье с Теей. Каким-то образом с того момента, как прочитала слова своего отца, она обрела силу, которой ей не хватало годами.

— Нисколько. Тори просто не опустится до того, чтобы находиться с тобой в одной комнате. — Милая Клэр. Какой бы злой она ни была, ее будущая невестка не бросила ее на амбразуру.

Пришло время спасти Клэр. Хороший специалист по связям с общественностью знал, что клиент всегда должен оставаться спокойным, всегда встречать рассматриваемое событие с изяществом и достоинством.

Сегодня она не была пиарщиком. Она была женой, и не очень счастливой.

— Если ты заставишь ее истекать кровью, убери ее с ковра. Это антикварный Обюссон, стоящий целое состояние, и такие пятна трудно удалить. Лучше убить ее на полу из лиственницы, — сказал Оливер без намека на поддразнивание в голосе.

Она повернулась