Шрифт:
Закладка:
Снаружи она отыскала слугу, который подготовил экипаж. Править им сел Теодор, а Хэлла и Рие забрались внутрь. Трость Хэлла положила на колени, боясь выпустить ее из рук. Напротив сидел 9888, который много страдал. Кто знает, может, он захочет, чтобы она тоже страдала?
– Что это? – спустя какое-то время спросил Рие.
– О чем ты? – Хэлла напряглась, хотя больше, казалось бы, некуда. Мышцы и так ныли, а по телу прокатывалась дрожь, будто морозило.
– Об этом.
Хэлла смотрит на себя. На свое бледное лицо и прокушенную от нервов губу. Черные глаза ее распахиваются, волосы очерчивают лицо, добавляя драматичных теней. Она походит на только восставший из могилы труп…
– Прекрати! – прошипела она, зажмуриваясь и концентрируясь на том, чтобы выставить ментальную защиту.
– Я даже не знаю, что сделал, моя дорогая колдунья.
– Это остаточная связь. Она пройдет, – буркнула Хэлла. – Должна пройти.
Должна… Но остаточная не должна усиливаться, напротив, она должна ослабевать. Может, это из-за энергии бывших узников? Она иная, не похожа на ту, которая накапливается в человеческом теле. А Хэлла ни разу еще не соприкасалась с ней настолько близко. В конце концов, даже воспоминания его она практически не могла контролировать…
Большая часть пути прошла в тишине. Рие словно бы перестал существовать. Он расслабленно откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза, а Хэлла настороженно следила за ним и за тем, как из сумрака в окне вырастает город. Ждать было нечего, потому она поднялась и распахнула дверцу. Рие лениво смотрел за ней из-под ресниц, но ничего не сказал и не пытался остановить. Хэлла выскочила из экипажа, смягчив падение воздушной подушкой. Она мягко и медленно опустилась на дорогу, провожая взглядом экипаж, скрывающийся за поворотом.
Нужно было торопиться! Лекарство у нее, осталось только забрать Мальву и уехать. Чем быстрее, тем лучше. Тогда никто не успеет их отыскать. Хэлла бежала по морозным улицам Клоаки, пытаясь найти знакомые улочки, которые могли бы ее направить к нужному дому.
Этот домик был приобретен на имя Мими. Махонький, убогий, он был перевалочным пунктом. Его Хэлла купила, едва устроившись к Баррету. Она знала, что однажды ей пригодится место, где можно будет на время спрятаться. А перед тем, как пойти к Теодору, Хэлла написала сестре. Мими и Мальва должны были ждать ее на месте.
Глубокие лужи покрыл лед, земля промерзла, а каждый выдох сопровождался густым паром. Холод покалывал кожу, а ветер пробирался под воротник, вызывая все новые мурашки. Хэлла наконец узнала место и теперь мчалась по сонным улицам. Ранним утром в Клоаке было куда спокойнее, чем ночью. Преступники попрятались перед восходом Инти, а бродяжки еще не выползли попрошайничать.
Маленький одноэтажный дом, напоминающий больше собачью конуру, чуть покосился влево. От каждого порыва ветра распахнутая дверь скрипела и хлопала…
Почему дверь не закрыта?
Хэлла затормозила, глотая морозный воздух. Она подняла трость на изготовку, медленно проходя ко входу. Тревога закручивалась узлом, от дурного предчувствия засосало под ложечкой, сердце отяжелело, словно обратилось камнем. Горло, недавно сдавленное чужой рукой, теперь словно сжали в невидимые тиски.
– Х-хэ… – еле слышный голос откуда-то из глубин заставил Хэллу метнуться внутрь.
Прихожая с крючками, вбитыми в стену, на которых висела верхняя одежда, а под ней…
– Мими! – Хэлла опустилась рядом, прислушиваясь к скрипу, раздававшемуся из комнаты за узким мрачным коридором. – Что случилось? Ты как?
Девушка поморщилась. Рядом с ней на полу растекалась кровь. Та же кровь, еще теплая, струилась по ее воротнику, вьющиеся пышные волосы были всклочены и тоже вымазаны кровью… Везде кровь…
– Он пришел… Я не поняла сразу… Он… Он ударил меня… Мальва? Где Мальва? – Мими заморгала, хватаясь за руку Хэллы.
Та же застыла, испуганно глядя в карие глаза. Он? Кто он?
ОН ВЕРНУЛСЯ!
Хэлла знала кто. Она знала. Она знала, от кого еще надо защищаться. Но она не думала, что он придет к ним. Она не думала…
– Мальва? – Хэлла вскочила, заглядывая в зал.
Трость выпала из рук, с глухим звуком прокатилась по дощатому полу. Из распахнутого окна пахло поздней осенью, голые ветки не мешали тусклому свету из-за туч пробираться внутрь. В рассветных лучах фигура Мальвы выглядела темным пятном. Юбка на ее платье еле заметно вздымалась от сквозняка, а тело ее раскачивалось на старой люстре, оплетенной паутиной. Каждое движение сопровождалось знакомым скрипом, но на мгновение все замерло. Жизнь остановилась так же, как остановилась в распахнутых глазах Мальвы…
Теперь сердце Хэллы, казалось, остановилось вместе с дыханием. Она словно умерла вместе с сестрой. Только слезы, стекающие по щекам, доказывали, что Хэлла жива. Пока что…
Хэлла уставилась на закрепленный у основания юбки Мальвы обрывок бумаги и знакомый почерк.
Ты служила Баррету только из-за больной сестры. Но она тебе не родня. Она тебе не семья. Я освобождаю тебя, девочка моя, от этой обузы.
24
Морозник
Небо зависло серой тяжестью. Похожее на глыбу камня, казалось, оно вот-вот рухнет. Из него сыпались хлопья снега, больше похожие на пепел. Они ложились на мерзлую землю тонким белым покрывалом, на котором темнели следы ног. Надгробия толпились вокруг, словно любопытная толпа заглядывала через плечи, чтобы посмотреть, кто новый житель кладбища…
Хэлла мяла озябшими руками стебель мальвы. Ярко-розовые лепестки на соцветии трепетали на ветру, как крылья бабочки. Среди черных одежд, серости неба и белесого окружения мальва казалась единственным ярким пятном. Отстраненно Хэлла подумала о том, что, должно быть, тяжело было копать яму в промерзшей земле. Теперь туда опускали гроб, и нудный голос одного из Жнецов читал последнюю молитву. Его лицо скрывали широкие поля шляпы, на которых белели снежинки. Ни Хэлла, ни Мальва не были верующими, тем более в Первого, но так казалось правильным, а Жнецу было все равно, кого и как провожать в последний путь.
Мими стояла в стороне, сморкаясь, ее придерживал брат. Голова Мими все еще была перебинтована. Чуть ближе стояли юные девочки и молодая женщина – участницы читательского клуба, в котором состояла Мальва. Единственные ее подруги. За спиной Хэллы остановилась Лира.
Но Хэлле было все равно. Все равно, что по ее душу придет полиция или люди Баррета. Ей было тотально, абсолютно плевать. Ее сердце билось только по привычке, а не потому, что Хэлла ощущала себя живой.
Ком холодной земли обжигал льдом. Он упал на крышку гроба. Хэлла сделала шаг назад, хотя больше всего ей
