Вилиам непонимающе приподнял правую бровь.

– Куда?

– В тюрьму.

– Что? – Городничий нервно дернул щекой. – По какой причине вы приглашаете меня туда?

– Ну как же? – Люциан продолжил тепло улыбаться, стоя перед столом и отбрасывая на собеседника длинную тень. – Вы главный подозреваемый в этом деле. Город принадлежит вам, а значит, принадлежат и люди. Я уверен, за пятнадцать лет правления вы обзавелись глазами и ушами на каждом углу, поэтому не могли не знать о том, что творится в порту.

Вилиам нахмурился, и его лицо помрачнело, как готовящаяся изрыгнуть молнии туча.

– Вы что… считаете меня подозреваемым на основании одних предположений? – спросил он, не скрывая удивления в голосе. – Это вопиюще! Если я простил вам расследование инцидента в порту на основе подозрений, то доказательств моей причастности у вас нет. Высказываясь подобным образом, вы бесстыдно грубите. Вы сами сказали, я правлю Лумусом пятнадцать лет, неужели при таком опыте я стану рисковать и связываться с нечистыми силами?

– Глядя на ваше молодое лицо, могу сказать, что вы уже рискнули, – насмешливо сказал Морион. Он по-прежнему сидел на лавке, закинув руки на спинку. – Расскажите, как смертному в сорок пять удается выглядеть на десять лет моложе?

– Я хорошо питаюсь и мало себя изнуряю, – отрезал Вилиам. – Человеку моего положения следить за здоровьем легче, чем смертным в деревнях. Насколько я знаю, заклинатели редко забредают в города; в основном вы общаетесь с селянами, потому и равняете всех под них, но они не похожи на городских жителей. Люди в деревнях без устали трудятся, скудно питаются, чаще болеют, и для них естественно выглядеть старше своего возраста. Я же родился и вырос в городе, мало нагружал себя физическим трудом и большую часть времени проводил за книгами.

– Хотите сказать, вы лентяйничали всю жизнь и только поэтому сохранили молодость? – беспардонно спросил Морион, заставив городничего поперхнуться.

– Я не лентяйничал, а учился! – сказал Вилиам, повысив голос.

– Я вам верю, – бесцветно произнес Люциан, вмешавшись в зарождающийся спор. – Но моя вера субъективна и бездоказательна, так что вы остаетесь подозреваемым, и вас, как и всех остальных, будут допрашивать. Но я могу смягчить условия, вместо тюрьмы позволю вам остаться в резиденции на время расследования. Если согласитесь, то не лишитесь хотя бы комфорта, в ином случае вам обеспечена холодная камера. – Он выжидающе посмотрел на городничего. Взгляд его не был давящим или пугающим, но янтарные радужки, горящие словно солнце, которое обожжет, если сунешься под его лучи, устрашали.

– Я останусь в поместье, – отведя глаза, ответил Вилиам.

– Договорились, – сказал Люциан и, покосившись на Мориона, жестом велел подняться. – Благодарю за прием. Возможно, еще увидимся, – попрощался он и вышел из-за стола.

Хотя в словах его не звучало угрозы, от упоминания возможной встречи городничий вздрогнул.

Вилиам не удосужился попрощаться. Он замер за столом с таким видом, словно погрузился в глубокие и волнующие его размышления.

– Если бы ты представился владыкой Луны, он вел бы себя послушнее, – шепнул Морион, когда они вышли из беседки. – Этот человек принял тебя за заклинательскую шестерку, потому и выпячивал грудь поначалу. Почему ты не назвал свой статус, как только явился?

– Я редко использую статус, чтобы влиять на людей, если ты не заметил, – ответил Люциан, ступая на тропу, огибающую озеро. – В путешествиях мне предпочтительнее скрывать свою личность.

Морион покосился на него.

– Но ко мне это не относится? В нашу вторую встречу, когда я спас тебя от демона снов, ты использовал статус, чтобы задержать меня и вытянуть информацию.

– Иначе ты бы не подчинился.

– Правда? – Морион насмешливо улыбнулся. – Модао, думаешь, именно это побудило меня тогда остаться?

Люциан искоса посмотрел на него, но ничего не сказал. Он даже выяснять не хотел, почему в тот момент Кай согласился сотрудничать с ним, – наверняка за этим скрывались, как обычно, недобрые демонические помыслы, о которых ему даже не стоило знать.

Они покинули резиденцию, шагая плечом к плечу. Никто не указал им путь, никто не открыл ворота, но, к счастью, они догадались, куда идти.

– Какие здесь беспардонные слуги, – протянул Морион, когда они вышли на широкую городскую улицу, тянущуюся мимо резиденции городничего. – Ничем не отличаются от хозяина. Модао, неужели ты оставишь этого человека на посту?

– А за что я должен его сместить? – спросил Люциан, искренне желая услышать его версию. Он слепо следовал за Морионом, который явно куда-то вел их, скорее всего, в выбранное Хаски укрытие.

– Ну как же? – ухмыльнулся демон. – Очевидно, он не работает, а только ест, спит, запугивает окружающих и злоупотребляет темной магией, а еще трахает невинных девушек. Думаю, за такое его нужно не просто с поста снять, а сразу казнить. – На губах Мориона расцвела кровожадная улыбка. Он наклонился к уху Люциана и добавил: – Модао, давай вернемся и всех прирежем?

Люциан закатил глаза так, словно слышал этот вопрос каждый день и уже устал от него.

– Мы никого не станем резать, – сказал он и внимательно посмотрел на Мориона. Тот выпрямился и завел руки за спину, глядя на дорогу перед собой. – И что ты там сказал про невинных девушек? Что он с ними делает?

– Ты слышал.

Люциан нахмурился, все еще не веря своим ушам.

– Откуда эта информация?

– Хаски сказал, – прозвучал небрежный ответ демона. – Так уж совпало, что в последние годы наш Бог Обмана приглядывал за Лумусом. Причина в том, что люди здесь стали часто даровать ему молитвы и просить раскрыть ложь, в которой погрязло это место. – Морион вздохнул и скользнул по протянувшимся вдоль улицы одноэтажным домам, примыкающим к друг другу. – Городничий – ядовитый паук, который за пятнадцать лет сплел сеть в каждом углу. На первый взгляд здесь царит мир и процветание, но люди на самом деле несчастны. Сантера деспот и диктатор, он берет, что пожелает, а в последние пару лет совсем отбился от рук.

– Однажды Хаски видел, как Сантера, проезжая мимо на лошади, обратил внимание на красивую торговку яблоками. Она была молода и пусть выглядела небогато, но личико имела прелестное. Он забрал ее к себе в резиденцию, наобещав золотые горы и шелка, а после этого торговку никто не видел. Чтобы разобраться в происходящем, Хаски принял обличие девчушки и крутился рядом с домом до тех пор, пока его не заметили и так же не пригласили. Городничий накормил свою новую гостью, выделил комнату и поселил у себя. Играл с ней каждый вечер, баловал сладостями, напитками. В одну из встреч у них завязался интересный разговор. Поначалу все было спокойно; Сантера поинтересовался, как ей живется у