14—16 июня советские полпреды в Латвии и Эстонии информировали Москву о необходимости усиления бдительности на советских военно‐морских базах, о подозрительных учениях латвийских частей, неприязненном отношении правящих кругов Латвии к СССР и о мобилизации в Эстонии. 16 июня Молотов пригласил в 14.00 латвийского посланника Ф. Коциньша, а в 14.30 эстонского посланника А. Рея и вручил им заявления советского правительства, в которых негативно оценивалась деятельность Балтийской Антанты и содержалось требование сформировать просоветские правительства, допустить размещение дополнительных войск Красной армии. Ввод войск (2 корпуса в Латвию и 2–3 корпуса в Эстонию) Молотов вновь представил как временную меру. Как он пояснил, новые правительства будут сформированы при участии советских представителей в Риге и Таллине. Коциньш уведомил об инциденте на советско-латвийской границе 15 июня, и Молотов пообещал разобраться. Рей обратил внимание собеседника на то, что осенью 1939 г. Балтийская Антанта не вызвала возражений СССР, и пытался смягчить условия ультиматума, поскольку никаких провокаций не было, но Молотов не стал обсуждать эти вопросы. Срок ответов на советские ультиматумы истекал для Латвии в 23.00, а для Эстонии в 24.00 16 июня[667].

Получив заявление советского правительства, К. Ульманис обратился к германскому посланнику Г. фон Котце с просьбой разрешить правительству и армии эвакуироваться в Восточную Пруссию, но получил отказ. В 19.45 Коциньш, а в 23.00 Рей вновь посетили Молотова и сообщили о согласии своих правительств удовлетворить советские требования. Стороны согласовали кандидатуры военных представителей для решения практических вопросов. В 22.40 Коциньш вновь посетил Молотова, проинформировав об отставке правительства. Молотов сообщил, что в Ригу поедет заместитель председателя СНК СССР А.Я. Вышинский. В 1.00 17 июня Молотов уведомил Рея о времени (5.00) и местах перехода границы советскими войсками и о том, что в Таллин будет командирован А.А. Жданов. Спустя 10 минут Молотов сообщил Коциньшу, что Красная армия перейдет границу в 5 утра, а в районе Зарасай (Ново-Александровск) и Ионишкис в 8 утра[668]. Соответственно, в 2.55 17 июня командующие БОВО и ЛВО получили приказ начальника Генштаба: «1. Переход латвийской границы советскими войсками начинается в 5 часов утра 17 июня… 2. Отдельные части перешедших границу советских войск вступят в города Рига, Митава [Елгава], Даугавпилс, Резекне, Крейцбург…». Войскам 2‐го ОСК была поставлена задача в 8.00 выступить для занятия Елгавы и Тукумса[669].

Пока шли дипломатические переговоры, войска 11‐й и 3‐й армий в течение 14 июня завершили сосредоточение и к утру 15 июня «заняли исходные позиции, ожидали сигнала» на начало наступления. Но в 7 часов приказом командующего БОВО проведение операции было приостановлено. В 12.30 В.М. Молотов сообщил Ю. Урбшису о времени (15 часов) и местах перехода границы советскими войсками. В 20 часов на станции Гудогай начались переговоры генерала В. Виткаускаса и командующего БОВО генерал-полковника Д.Г. Павлова, завершившиеся в 23.10 подписанием «Соглашения о дополнительном размещении войск Красной Армии», в котором были указаны 11 районов временной дислокации войск, порядок перевозок по железной дороге, найма рабочей силы, закупок фуража в Литве для советских войск[670].

Поступившая 13–14 июня в войска директива ПУР № 5258/сс была отменена, и находившийся в Минске армейский комиссар 1‐го ранга Л.З. Мехлис подготовил новую директиву политорганам БОВО и ЛВО. 15 июня эта директива № 0483 была за подписью командования БОВО направлена Военным советам 3‐й и 11‐й армий. Теперь основой политработы должно было стать сообщение ТАСС с Заявлением советского правительства; требовалось добиться политического подъема и одобрения личным составом мудрой сталинской внешней политики и всех мероприятий, «направленных к обеспечению наших западных и северо-западных границ». Следовало разъяснять, что согласие литовского правительства на ввод войск не решает всех проблем, существуют антисоветские элементы, которые вооружены и выжидают. Поэтому необходимо проявлять бдительность и соблюдать воинскую дисциплину, нарушения которой следует карать по законам военного времени. Политорганам следовало обеспечить хорошее отношение населения к частям Красной армии, которые, «вступая в Литву, выполняют исторические задачи нашей социалистической родины. Мы обеспечиваем безопасность советских северо-западных границ, выходим на выгодный стратегический рубеж, который позволит народам Советского Союза продолжать свой мирный труд, охраняя первое в мире социалистическое государство рабочих и крестьян от всяких любителей чужого добра». В беседах с личным составом требовалось разъяснять, что «всякая война, которую ведет государство рабочих и крестьян, является войной справедливой, войной освободительной»[671].

Мирное решение советско-литовского конфликта потребовало переориентации развернутых у границ Прибалтики войск с подготовки боевых действий на беспрепятственное занятие территорий. Пока шли переговоры, войска БОВО получили боевой приказ № 2, которым устанавливались время (15.00) и места перехода границы Литвы. Командование 11‐й и 3‐й армий своими приказами поставило перед войсками задачу на продвижение по территории Литвы, которое началось в 15.15 15 июня. 16‐й ОСК получил задачу занять Каунас и мост у Ионавы и удерживать их до подхода основных сил 11‐й армии. Несмотря на подписанное в 23.10 соглашение о дополнительном размещении войск Красной армии в 11 районах Литвы и приказ генерала Виткаускаса о лояльном отношении к советским частям, при переходе границы советскими войсками имели место отдельные стычки с литовскими военнослужащими, которые были либо подавлены, либо разрешены в ходе переговоров. Отмечались случаи превышения полномочий красноармейцами, сводившиеся к разоружению и пленению литовских солдат. Так, разведгруппа 185‐й стрелковой дивизии, направленная на погранзаставу, перешла границу и захватила литовскую заставу, зарубив 1 полицейского. Командование и политорганы пресекали подобное самоуправство и разъясняли личному составу его права и обязанности[672].

15—16 июня советские войска заняли большую часть территории Литвы. 16 июня советские войска получили задачу вступить на территорию Эстонии и Латвии. В 9.00 17 июня военные уполномоченные сторон Й. Лайдонер и К.А. Мерецков (с 9 июня заместитель наркома обороны СССР) встретились в Нарве, а Д.Г. Павлов и полковник О. Удентыньш – на станции Ионишкис. Переговоры завершились соответственно в 15.00 и в 13.00 подписанием соглашений о вводе дополнительных войск, в которых были указаны места временной дислокации советских войск (9 в Латвии и 12 в Эстонии) и оговаривались хозяйственные вопросы[673]. Войска 8‐й армии, развернутые на границе в боевых порядках «в готовности для наступления», были вынуждены за 1–2 часа перейти в походное положение и, получив задачу занять важнейшие пункты, в 5.00 17 июня начали продвижение в Эстонию и северо-восточные районы Латвии. Части 65‐го ОСК к 13.15 вместе с десантом КБФ, под прикрытием ставшего на рейде линкора «Октябрьская революция», 4 сторожевиков и