— Только не моя жена.

Она похлопала по кровати рядом со своим бедром.

— Сядь.

— Я не могу. — Я расхаживал между монитором и стулом для гостей в углу комнаты.

— Я собираюсь оставить вас, ребята, одних. — Пресли подошла к Скарлетт и взял ее за руку. — Удачи.

— Спасибо.

— Если ты решишь выгнать его и захочешь, чтобы я была с тобой вместо него, я буду в приемной.

Скарлетт закатила глаза.

— Он будет в порядке.

Пресли бросила на меня недоверчивый взгляд, затем оставила нас одних.

— Что случилось? — спросила она. — Поговори со мной.

Я не ответил.

— Люк. — Ее голос был таким нежным, таким обеспокоенным, что я не стал отрицать правду.

— Я… — Прежде чем я успел признаться, что нервничаю, Скарлетт резко втянула воздух и стиснула зубы.

Ее лицо исказилось, и она крепко зажмурила глаза.

— Ооо. Это больно.

Я бросился к ней, взяв ее за руку, чтобы она могла сжать мои пальцы.

— Дыши.

Она кивнула, втягивая воздух через нос. Зеленая линия на мониторе вспыхнула, когда схватка достигли пика. С тех пор, как мы здесь, у нее были и другие, но пока это была хуже всех.

— Прости, — сказал я, когда боль ослабла.

— За то, что обрюхатил меня?

— Нет. — Я усмехнулся. — Я обещаю взять себя в руки.

— Это было бы хорошо. — Она приоткрыла глаза и поднесла руку к моей щеке. — У нас все будет хорошо. Ты будешь оберегать ее.

У меня отвисла челюсть.

— Как ты узнала?

— Потому что я знаю тебя. Это храброе лицо ничего от меня не скроет.

— На тебе тоже такое.

— Да. Но только потому, что у меня есть страхи, это не значит, что в глубине души я не верю, что у нас все будет хорошо. Ты. Я. Малышка. Это то, в чем заключается наша жизнь. Я не откажусь от этого. Я не позволю тебе отказаться от этого. Так что мы будем бороться за это, и ты защитишь нас.

Вера Скарлетт в меня была удивительной.

Она возвела меня на пьедестал. Не то чтобы я возражал, потому что я тоже ставил на ее него. Мои родители были такими же, видя лучшее друг в друге. Возможно, это и было основой прочного брака. Стоять на своих пьедесталах, глядя глаза в глаза, вместе.

Я отнял ее руку от своего лица и поднес к губам.

— Я люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю.

Мы просидели так, вместе, следующие двенадцать часов. Она сжимала мою руку, превозмогая боль. Я держал ее за ногу, когда она брыкалась. И мы оба плакали из-за чуда рождения нашей дочери.

Прошло много времени после того, как солнце село и наша малышка уснула на руках у Скарлетт, когда я, наконец, забрел в комнату ожидания. Там было полно знакомых лиц.

Пресли спала на плече Шоу. Он заметил меня первым, подняв брови в молчаливом вопросе.

Я кивнул, не в силах сдержать улыбку, расплывшуюся по моему лицу.

Через два стула от него Дэш тоже заснул, скрестив ноги в лодыжках. На маленьком диване лежал мой папа, надвинув бейсболку на глаза. Я написал им несколько часов назад, что мы здесь и пришлем обновленную информацию с новостями.

Я должен был ожидать толпы. Наши друзья были не из тех, кто ждет смс дома.

Папа хотел знать, но из-под полей бейсболки доносился тихий храп. Я позволю ему поспать.

Эмметт, сидевший напротив папы, повернулся, услышав мои шаги, и встал со стула.

— Поздравляю, чувак.

Я пожал его протянутую руку.

— Спасибо.

— Ты должен мне двадцатку, — сказал Шоу. — Мы заключили пари, кто выйдет первым — ты или Лео.

— Лео здесь?

Эмметт кивнул.

— У Кэсс начались схватки около восьми часов назад.

Время совпадает, а это значит, что у наших детей скорее всего будет общий день рождения. Скарлетт бы это понравилось. За последние восемь месяцев она сильно привязалась к Кассандре, относясь к ней скорее, как к младшей сестре, чем к другу.

Шаги эхом отдавались в коридоре. Мы с Эмметтом обернулись и увидели Лео, который шагал в нашу сторону, засунув руки в карманы, с бледным лицом.

— Все в порядке? — спросил я.

— У меня есть дочь. — Лео моргнул и провел рукой по волосам. — Черт возьми, у меня есть дочь.

Я хлопнул его по плечу, смеясь, и оставил его с нашими друзьями. Я был не единственным будущим отцом, который сходил с ума, хотя, по сравнению с Лео, я справился с этим как чемпион.

В конце концов, он поймет это. И, может быть, наконец, откроет глаза на Кассандру.

Вернувшись в нашу палату, я на цыпочках вошел внутрь, не желая будить Скарлетт. Она хотела естественных родов, и к тому времени, когда ребенок появился с плачем, Скарлетт была измучена. Но когда я толкнул дверь, то обнаружил, что она проснулась и смотрит на нашу дочь, прижатую к ее груди.

— Разве она не идеальна?

Я сел на кровать, наклонился, чтобы поцеловать Скарлетт в лоб.

— Как ее мать.

— Что, если мы назовем ее Мэри в честь твоей мамы?

Мое сердце переполнилось любовью так сильно, что стало больно. Мы выяснили пол, но решили не выбирать имя, пока она не родится.

Мэри.

Мэри Розен.

Если бы мама смотрела, на ее лице была бы дьявольская улыбка.

— Мне бы этого хотелось, — выдавил я.

— Хорошо. — Скарлетт осторожно подвинулась на кровати, освобождая место для меня.

Я скинул ботинки, затем вытянулся рядом с ней, прижимая ее к себе. Когда я коснулся руки Мэри, она раскрылась ровно настолько, чтобы обхватить мой указательный палец и крепко сжать его.

Затем мы со Скарлетт закончили день — лучший день — с улыбкой.

Бонусный эпилог

Скарлетт

— Почему ты такая низкая? — пробормотала Мэри, тащась на кухню с розовым баскетбольным мячом под мышкой.

— Прости, детка. — Я боролась с улыбкой. — Я пыталась. Я имею в виду, твой папа был самым высоким парнем, которого я смогла найти.

Она надулась, открывая холодильник в поисках спортивного напитка.

— Недостаточно высоким.

Моя прекрасная одиннадцатилетняя дочь унаследовала почти все мои черты. Голубые глаза. Светлые волосы. Миниатюрное телосложение. Ее братья, с другой стороны, были миниатюрными версиями Люка. Темные волосы. Ямочки на щеках. Высокие. Саймону было девять, и он уже был на дюйм выше своей сестры. Паркер в шесть лет тоже скоро превзойдет Мэри.

Возможно, если бы ее любимым видом спорта было плавание или теннис, ее рост не беспокоил бы ее так сильно. Но с тех пор, как Люк