усмехнулся Лев. — Все вы можете. У вас при себе в момент задержания находились документы, выписка из вашей карты и заключение лечащего врача. Вас выписали без ограничений, лишь с рекомендациями. Мы никоим образом не можем вам повредить. И даже поместив вас в следственный изолятор, организуем вам необходимое наблюдение врача и создадим надлежащие условия содержания, соответствующие вашему диагнозу. Может, перестанем тянуть время? Вы готовы отвечать на наши вопросы?

— Готов, — буркнул Грановицкий.

— Вы звонили два дня назад исполняющему обязанности генерального директора агрохолдинга «Эко-лайн Демидово» Пожарину?

— Я не помню, — нахмурившись, заиграл желваками на скулах Грановицкий. Было видно, что он растерян и лихорадочно пытается придумать, как выпутаться. Ведь полиция явно знает очень много. — У меня за день столько звонков бывает, что не упомнишь всех.

— Вы подтверждаете, что знакомы с Пожариным? — сразу ухватился за его слова Гуров.

И вот так, шаг за шагом, минута за минутой допрос продвигался, формируя истинную картину событий. Грановицкий путался в показаниях, пытался врать. У его фирмы действительно были официальные отношения с агрохолдингом, партнерские обязательства. Видимо, когда-то он понял, чем занимаются руководители предприятия, какие аферы проворачивают с импортными сырами, но от своих угроз по телефону горячо отказывался, пока ему не предъявили результаты экспертизы, которая однозначно признавала на записи его голос и голос Пожарина. И, самое главное, в разговоре, записанном технической службой Управления, звучала не просто угроза, а намек на то, что с Пожариным случится то же, что и с Аграновичем.

— Зачем вы убили Аграновича? — прямо спросил Орлов.

— Я его не убивал! — воскликнул Грановицкий, явно теряя контроль над своими эмоциями.

— Нет, не вы лично, — поправил Гуров, — убил его Овчаренко. По вашему приказу, мы думаем. Он ведь выполнял для вас поручения по агрохолдингу, следил за контактами, за перевозками. Пожарин скрывал от вас объемы поступающего контрабандного сыра, и вы хотели по объемам сброса на мусорный полигон понять, сколько он, в самом деле, наворачивает на этой афере. Так?

— Овчаренко? — Грановицкий задумался, мучительно стискивая пальцы рук. — Зачем ему убивать Аграновича? И мне это не нужно! Я хотел просто войти в долю, понимаете, поиметь свой кусок от этого пирога. И я не просто обозначил такую долю, потому что так мне захотелось, я готов был войти в дело организационно, расширить объемы поставок, хотел финансово вложиться в дело. А они мне предлагали всего четверть от дохода! Это смешно!

— И? — поторопил его Орлов.

— И я просто шантажировал их, пугал. Сейчас не 90-е, не беспредел в бизнесе! Все, что вы мне можете предъявить, — это только слова. Действий нет, хулиганство — и не больше.

— Напрасно вы так думаете, Вадим Михайлович, — покачал головой Гуров. — Угрозы по телефону, безобидный, на ваш взгляд, шантаж — это уже не хулиганство, это попытка добиться корыстных целей, вполне исчисляемых в рублевом эквиваленте. Вы пытались склонить Пожарина против его воли к поступкам, которые вам принесли бы прибыль. И вы для этого ему угрожали. Это уже уголовное преступление. А еще есть убийство Кириллова два года назад. И там тоже вы, как слон в посудную лавку, вломились в чужую семью, натворили бед, все разворошили. И ваша манера решать вопросы и продвигать свои дела сразу наводит на мысль, что вы и с Кирилловым расправились. Не сами, боже упаси! Опять кого-то наняли.

— Поймите самое главное, Грановицкий. — Орлов веско припечатал свои слова ладонью к крышке стола. — Вы попали в поле нашего зрения со своими аферами. У нас есть все основания подозревать вас в участии, пусть и косвенном, в других преступлениях, более серьезных. Раскрытие, выяснение всех деталей — теперь — вопрос лишь времени. Недалекого времени. Но ваше желание сотрудничать со следствием — единственная возможность повлиять на свою дальнейшую судьбу. Сидеть, не сидеть и сколько сидеть — это теперь только от вас зависит. Мы-то клубочек размотаем, и следователю все на блюдечке поднесем… а дальше…

Глава 8

Лукин снова повторил все, слово в слово, что и на первых допросах, когда понял, что может существенно уменьшить свой будущий срок. Сыщики не сомневались в его показаниях. Им теперь нужны были от Луки сведения, касавшиеся связей с Грановицким. Но уголовник никого не знал, кроме Овчаренко. Тот или не допускал его к главным тайнам, или просто делал вид, что такие тайны существуют. Пытался казаться в глазах Лукина важным, всемогущим.

Следующим в кабинет привели Овчаренко. Бывший спецназовец выглядел подавленным, но держался все еще хорошо. Привычка «держать удар». Но в глазах арестованного было уже понимание своей судьбы и ситуации, в которой их обладатель оказался.

— Садитесь, — разрешил Гуров, разглядывая мужчину. — Прежде чем мы с вами приступим к допросу, я хотел узнать, нет ли у вас претензий к содержанию, к пище, которую вы получаете, к обращению с вами контролеров и охраны?

— Нет, — отрицательно качнул головой Овчаренко. — Претензий нет.

— Хорошо, — кивнул Лев и стал перебирать на столе бумаги, выдерживая паузу.

Он видел, что мужчина нервничает. Что это? Понимание, что он проиграл, что упорствовать бесполезно, понимание, что ему сейчас предъявят доказательства и после этого все? Если это понимание, тогда Лев знал, как дальше вести допрос, если же это близившаяся истерика, нервный срыв, тогда поведение арестованного непредсказуемо. Он может и упереться, и вообще замолчать, может попытаться даже выпрыгнуть в окно.

Гуров поднял глаза и бросил быстрый взгляд на Крячко. Стас неторопливо поднялся, взял стул и уселся неподалеку от Овчаренко, как раз между ним и окном, за которым разливался закат над крышами многоэтажек.

— Хорошо, — повторил Лев. — Тогда продолжим. Сегодня допрос не займет много времени, потому что я хочу лишь предъявить вам доказательства вашей вины. И поставить вас в известность, Николай Владимирович, что на сегодняшний день вы — единственный из задержанных по делу агрохолдинга, кто не признал своей вины. Глупо, недальновидно. Итак… — На вытянутой руке он показал Овчаренко бланк результата экспертизы.

Тот поднял глаза, остановившись взглядом на шапке документа. Давать эту копию в руки арестованному Гуров не собирался. Это вообще отдельная процедура ознакомления подозреваемого с обвинениями, которую проведет следователь, когда оформит все по делу об убийстве Аграновича. Тогда Овчаренко под роспись ознакомят со всеми документами. А пока Гуров хотел лишь дать понять этому человеку, что запираться бессмысленно. Сейчас нужна была информация. Срочно!

— Видите этот бланк, Овчаренко? Это результаты обследования автомашины «Хонда», номерной знак 234, угнанной вами 16 июня из поселка Демидово. Вы совершили преступление и вернули транспортное средство назад, на то самое место, где оно