Шрифт:
Закладка:
— И хлоркой не обливала, — мстительно дополнила я.
А Тарис промолчал.
И все бы хорошо! Идем, шутим… как друзья! Вот только двое меня под руки держат, и справа, где маркиз, ничего такого не происходит. Держит — и держит. А слева…
Огнем горит мой левый локоть! Словно Сорины стрелы теперь у Тариса в пальцах…
Почему так?!
«Потому что влюбилась ты насмерть, Хелька! Дура дурой теперь!» — прозвучал в голове теткин голос, да так явственно, что я аж вздрогнула.
Знаю, что влюбилась… Но все равно, нельзя же так реагировать!
Однако когда-нибудь это непременно пройдет! Правда же?..
* * *Мне нравилось тут рано вставать.
Когда все остальные девчонки еще нежились в своих спальниках на грубых деревянных кроватях. Сначала, конечно, все фыркали, когда увидели место, где нам придется провести пару недель, но вот я наоборот порадовалась. Так как парни вообще жили в палатках! А любой дом — это тепло и сухо, то есть максимально комфортно! Но после нескольких дней практики и аристократки стали засыпать на жестких досках мгновенно.
А еще я ощущала себя тут как никогда полезной!
Потому что бытовая магия в походных условиях — это, знаете ли, весьма нужная штука! Особенно в такое утро, как сегодня, на шестой день нашей практики.
Выйдя на крыльцо, я радостно, полной грудью вдохнула влажный аромат сырой земли. Ночью прошел дождь, и сейчас земля, прогреваемая утренним солнцем, стремительно выпивала дарованную влагу.
Но сейчас мне уже не нужно бежать на огород или нести скотине корм. Нет, у меня есть более важные дела! Две дюжины девчонок, казалось бы, должны наладить свой быт быстро и качественно, но на деле все вышло куда печальнее. Аристократок среди нас оказалось почти две трети, и они не то что даже не хотели этот самый быт налаживать… Не умели они! Плиту включить не умели, картошку чистить не умели, полы подмести — и то проблема! А еще ведь вещи свои нужно стирать и чинить. И все это после восьми часов борьбы с плесенью! Кстати, борьба эта после первой пары дней действительно стала и сложнее, и опаснее.
В общем, большинство однокурсниц пришлось обучать элементарному, а поскольку ни сил, ни времени на это особо не было… то и пахали мы, девять бюджетниц, по полной и в быту. Потому что в день дежурства Соры и еще парочки таких же снобок мы просто-напросто остались голодными и при разоренной, замусоренной кухне. Не говоря уж о том, что никаких кристаллов обогрева в домике не было, а растопить печку аристократки так и не сумели.
Нет! Ни я, ни та же Линда ни в коем случае не собирались кормить и обихаживать кучу белоручек. А вот учить, помогать и надзирать за ними — это да, никуда не денешься. Конечно, я понимала всю необходимость «воспитательного момента», устроенного нашими преподами, но бесит же до невозможности!
Нянькаться с аристократками мы, разумеется, не стали. Просто молча и быстро сделали тем вечером себе еду и делиться ни с кем не стали. А собранный мусор тупо раскидали по их кроватям. Жестоко, но ведь отлично сработало! И заклинашки для одежды наши высокородные сожительницы усвоили за раз, выяснив, что иначе ходить им грязными и оборванными. Ну, почти все…
Однако протекшую за ночь крышу пришлось мне самой чинить.
И все равно это было здорово: во-первых, в одиночестве, потому что устаешь от такой толпы, во-вторых, на свежем воздухе, не в четырех стенах. Словом, хоть и тяжко оказалось на практике, но и плюсы были!
А в девять утра мы с Сорой и Тарисом уже подходили к выделенному нам на сегодня участку.
— Надеюсь, вчерашний инцидент не повторится, — сказал Тарис, разглядывая проплешину, уходящую довольно далеко в лес.
Сора мигом надулась, но промолчала. А чего тут скажешь? Когда вместо того, чтоб под ноги смотреть и мигом на ловушку реагировать, несешься дура дурой к дереву и пальцем в цветочки на нем тычешь…
— Границу видите?
— Да, — буркнула моя напарница, сегодня благоразумно остановившаяся метров за пять от опасного места.
— И на тополях?
Граница очага виоскары и впрямь видна отлично, что свеженького, нетронутого, что обездвиженного водниками или земляниками. Только на деревьях она совсем другая.
— Вижу на тополях! — отчеканила Сора.
— Левая рука — готовность жечь ловушку, правой — работаем на уничтожение.
— Мы помним, Тарис, — ответила я за обеих.
— Начали, — скомандовал герцог и веером бросил в очаг горсть орешков.
Когда колония плесени виоскара становится больше десяти метров в диаметре, она обретает зачатки интеллекта. Может прятаться от «обездвиживания», уходя глубоко под землю. Может устраивать ловушки, выпуская «щупальца» в самых неожиданных местах. При этом пуглива — но только в определенной фазе роста. Цапнет — и тут же «отбегает». Если же полностью созрела и активна — не отлепится ни за что!
Для того и орешки раскидываем: выясняем скорость поглощения виоскарой органики. Казалось бы, что угодно можно бросить, но вот от белковой пищи виоскара мгновенно в рост идет.
И вот вчера наша самоуверенная Сора углядела на громадной сосне потрясающе красивые огромные цветы, слегка похожие на фиолетовые пионы, и поскакала их разглядывать. Не по очагу вроде бы поскакала, по невинной пожухлой травке! А из-под травки виоскара плетью — цап ее за штаны! Алива среагировала четко: кроме жуткого визга, рубанула по «шупальцу» огнем, да только в кармане у нее жареный пирожок лежал. Гномка наша с вечера напекла…
Результат был потрясающий! В две секунды куска штанов как не бывало. Не было бы и куска ноги, но Тарис успел дрянь с девчонки смахнуть — землей сработал, огнем-то ожог получится.
Словом, я уверена была, что сегодня Алива будет куда как внимательнее.
— Активная фаза, — определил герцог, следя за исчезновением орешков. — Хелли, ты справа. Сора — на тебе
