- Ах! - выдохнул Хиро и погладил живот. - Как я по ней соскучился.

   Кензо кивнул. Хироси всё ещё жевал.

   - Я тоже, - сказал он с набитым ртом.

   - Для прикормки кинем за борт потроха. Это привлечет акул, но не думаю, что нынче кто-нибудь станет воротить нос от акульего мяса.

   - Еда - есть еда, - согласился Хироси. - Сейчас даже хоули не столь привередливы. Может, они назовут его каким-нибудь "морским стейком". - Последние два слова он произнес по-английски, но тут же перевел их на японский. - Они уже не думают о том, что именно они едят. Они просто едят.

   Забросив удочки снова, они смогли выловить несколько акул. Помимо этого им попался превосходный тунец, каких Хиро никогда прежде не видел. Он оказался даже лучше того, что он только что съел. Он принялся нарезать сасими, но вдруг замер с занесенным над рыбой ножом.

   - Режь, отец, - сказал Кензо. - Ты снял его с крючка, значит, он твой. - Он облизнул жирные от рыбы губы.

   Хиро помотал головой.

   - Другого поймаю. Этого приберегу для Кита-сана.

   Сыновья переглянулись. Они так делали всегда, когда отец говорил что-то, что им не нравилось. Хиро ждал, что сыновья начнут кричать на него, чтобы он не общался с японским консулом. К его удивлению, они промолчали. Он предположил, что это из-за того, что он носил рыбу в японское консульство ещё до войны. Теперь они не могли заявить, что Хиро выслуживался перед Китой.

   Кензо лишь вздохнул и сказал:

   - Поступай, как хочешь. Как всегда.

   - Arigato goziemasu, - ответил ему Хиро с максимально возможным сарказмом. Затем он отрезал от другого тунца несколько ломтиков розового нежного мяса. Может, на вкус эта рыба была не столь превосходна, как та, что он отложил для консула, но ему сойдёт.

   Потроха второго улова они забросили, чтобы привлечь рыбу для третьего. Получилось немного. Они уже выловили почти всё, что в этом месте мог предложить Тихий океан. Убрав пойманную рыбу, Хиро развернул нос "Осимы-мару" к берегу, при этом он взял курс не строго на север, а северо-восточнее. Если ветер не переменится, всю обратную дорогу придется лавировать.

   - А нам точно придется ночевать в океане? - спросил Хироси.

   - Может быть. Не знаю пока. От ветра зависит, - ответил Хиро. По правде сказать, это было не совсем так. Вероятность ночевки в открытом море зависела ещё и от степени его усталости. Если он решит, что пора накрыться одеялом до возвращения в залив Кевало, значит, домой они вернутся утром.

   Однако ветер не ослабевал и "Осима-мару" шел гораздо шустрее, чем лодка отца Хиро. Сампаны -не самые красивые лодки, но очень плавучие. В залив Кевало они зашли в районе девяти вечера. В ночном небе светили Марс, Сатурн и Юпитер. Марс чуть западнее, а Юпитер прямо над их головами. На востоке висела практически полная луна, что заметно облегчило Хиро поиск обратного пути.

   Там, где раньше стояли американские солдаты, теперь их ждали японские военные. Они взвесили улов Такахаси и расплатились с ним в расчете из веса, а не качества рыбы. Хиро испытал огромное облегчение, когда солдаты не стали препятствовать им забрать несколько рыбин с собой.

   - Для себя? - поинтересовался сержант.

   - И для себя и чтобы заплатить человеку, который ставил нам мачту. Но самого лучшего тунца я отнесу господину Ките, японскому консулу, - ответил ему Хиро.

   - А. - Сержант поклонился. - Уверен, он ему очень понравится. Рад, что ты о нём не забываешь. - Он махнул рукой, разрешая Хиро, Хироси и Кензо вернуться в Гонолулу. Хиро подумал указать сыновьям на то, какую пользу им принес этот тунец, но не стал. Всё равно не поймут.

   Когда Хиро Такахаси постучал в его дверь, Эйзо Дои был очень рад получить 13 килограмм свежей рыбы, но поделился своими опасениями:

   - Где же мне её держать? Моего холодильника не хватит.

   Его тревоги не волновали Хиро. После того, как они ушли из дома Дои, Кензо и Хироси вернулись в палатку в ботаническом саду. Им совершенно не хотелось видеть ни самого Киту, ни кого-либо из японского консульства. Хиро прошел по Нууану-авеню до угла с Куакини-стрит. Здание консульства стало одним из центров японской оккупационной администрации на Гавайях. Другим таким центром стал дворец Иолани.

   Как и в большей части Гонолулу, в здании консульства не было света. Хиро никак не мог понять, зачем это нужно. Ни один американский самолет не мог спокойно долететь до Гавайев с материка, отбомбиться по городу и вернуться обратно. Хиро даже не был уверен, что у американцев были такие самолеты. Но японские военные могут проявить такую же глупость, как и их американские коллеги.

   - Стоять! - выкрикнул из темноты часовой. - Кто идёт? - Когда Хиро назвался, часовой сказал. - А, проходи. Тебе будут рады, особенно после торпедирования.

   - Торпедирования? - переспросил Хиро. - Что случилось? Я весь день провел в море, а радио у меня нет.

   - Днём какая-то сраная американская подлодка потопила "Бордо-мару", - пояснил солдат. - На нём везли еду, но... карма. Американцы хотят, чтобы все тут голодали. Вот я и говорю: Кита-сан будет очень рад отведать тунца.

   Он открыл дверь для Хиро и тот прошел внутрь. Консул Нагао Кита был невысоким коренастым круглолицым человеком. Он оживленно беседовал с тремя или четырьмя флотскими и армейскими офицерами, но когда вошел Хиро, прервался.

   - Такахаси-сан! - воскликнул он. Хиро переполняла гордость от того, что такой важный человек вспомнил его имя. Лицо консула расплылось в широкой улыбке. - Что ты там мне принес? Разве это не прекрасно?

   - Это для вас, господин и, возможно, для этих господ, если пожелаете с ними поделиться.

   - Да, если захочу, - сказал Кита и рассмеялся. Офицеры тоже принялись рассматривать превосходного тунца. Флотский капитан облизнул губы, но тут же одернул себя. Кита подошел к Хиро и взял рыбу из его рук. Затем консул отвесил рыбаку почтительный поклон.