– Ё-моё! – вытер вспотевший лоб старпом. – Что это было?!

– Акустик?

– Подозрительных шумов вблизи «Янтаря» не слышу, – доложил акустик. – Жужжит «Альянс», что-то клацает внутри него, и гудят эсминцы. Это всё.

– Сидеть «на ушах» до отбоя тревоги!

– Есть!

Дорохов вызвал борт «Янтаря».

– Виктор Максимович, что у вас?

– Уже нормально, хотя мы, кажется, потеряли один батискаф. Он ушёл под воду, как пикирующий бомбардировщик. Связи с ним пока нет. Хорошо, что мы не успели опустить испытателя в скафандре.

– Что-нибудь видите слева от себя?

– Какие-то пятна… блёстки…

– Обломки.

– Что?

– Предлагаю сдвинуться на пару миль севернее.

– Зачем?

– Посмотрим, как поведут себя американцы. К тому же мне не нравится яма, в которую мы угодили.

– Это не яма.

– А что?

– Либо это выброс метана… – Капитан «Янтаря» помолчал, шевеля губами. – Либо, как мне только что сказал наш океанолог, вода под судном внезапно потеряла плотность.

Дорохов хмыкнул.

– Как такое возможно?

– Соберём данные замеров, проведём анализ и сделаем выводы.

– Хорошо, понял вас.

– Рядом под водой что-то рвануло, не ваших рук дело?

– Мы кого-то утопили, судя по шумам, возможно, мини-подлодку американцев, ещё не знаем точно.

– Понял, поднимаем батискаф и передислоцируемся.

Дорохов какое-то время наблюдал в бинокль за «Альянсом», на палубе которого возникло оживление, и приказал выйти на связь с базой.

Глава 13

«Грозный»

Из Видяево вышли «ночью», сопровождаемые эсминцем «Петрозаводск». В бухте всплыли, проверили работу станций связи, двигателей, систем контроля среды и погрузились в воду, чтобы двигаться дальше уже в подводном положении.

До этого сутки грузили в трюмы лодки запасы продовольствия, ракеты, торпеды и другое летающее, плавающее и стреляющее оружие, а также снаряжение для подводников, в том числе – четыре глубоководных скафандра, один из которых уже был испытан Лобановым.

«Краб-2», оказавшийся длиннее первого на три метра и просторнее, уже был закреплён в верхнем отсеке «Грозного», заменяя гидроакустическую антенну, поэтому ждать его установки не пришлось. Зато всё оставшееся до старта время члены экспедиции и даже экипаж батиплава изучали его оборудование, а потом ещё и учились влезать в скафандры и включать системы их жизнеобеспечения. На этом настоял посланец ФСБ генерал Крымзков, который на прощанье прочитал всем инструкции, как действовать группе в случае успешного обнаружения Буфера (будь то легендарная гора Меру, или Бараний Рог, или другое сооружение), а главное – что делать, коли в поиск вмешаются американцы.

Впрочем, Вербов и без дополнительных инструкций понимал, что дружеских объятий от американских подводников ждать не следует и отвечать им надо самым жёстким образом.

Занятия по изучению спецоборудования продолжились и после выхода лодки в море.

Об особенностях нового «Краба» просвещал спецгруппу Лобанов, хитростями подводного боя делился со слушателями Вербов, а лекции об истории Гипербореи читал Ковалёв. И если подробности работы систем батиплава никого особенно не увлекали, да и практические занятия по унвабу тоже заинтересовали лишь молодёжь – подчинённых Лобанова, Ивана и Володю, то обстоятельные рассказы археолога, участника множества экспедиций по всему миру, с интересом слушали все.

Как оказалось, Юрий Илларионович побывал и в государствах Южной Америки – Перу, Чили, Бразилии, Аргентине, и в Мексике, и в Австралии, Индии, Таиланде, Бангладеш, а также в Сирии, где до сих пор тлела странная война правительственных войск с террористами ИГИЛ, объявленными американцами на словах «врагами цивилизованного мира», а на деле поддерживаемыми западной коалицией во главе с США.

Однако большую часть жизни Ковалёв всё-таки провёл, изучая российские археологические «залежи», начиная с Кольского полуострова и заканчивая Крымом и Камчаткой. Вместе с Дрёмовым он участвовал в раскопках Аркаима и других древних поселений Гардарики, «Страны русских городов», пересёк плато Путорана, находил пирамиды в Забайкалье и пустыне Гоби, и на Витимском плоскогорье, и даже на берегах северных морей – Баренцева, Лаптевых и Восточно-Сибирского.

Истории о чудесных находках, не укладывающихся в историческую канву ортодоксальной науки и потому отвергаемых или замалчиваемых учёными, можно было слушать бесконечно, и пока «Грозный» шёл под водой крейсерским ходом, не поднимаясь на поверхность, ничто не мешало пассажирам субмарины рассуждать о судьбах древних цивилизаций.

Иногда к слушателям в кают-компании присоединялись капитан атомохода Брайдер и старпом Колодяжный, хотя в полемику они не вступали, слушали, переглядывались и уходили по делам, впечатлённые новой для них информацией.

Вершинина участвовала практически во всех заседаниях компании, изредка задавая вопросы, но своё мнение не высказывала, хотя было видно, что она много знает и строит свою версию событий прошлого, оставивших следы в настоящем.

Второе всплытие на поверхность моря «Грозный» совершил, миновав последний, самый северный остров архипелага Земли Франца-Иосифа – остров Рудольфа, предварительно связавшись с эсминцем, идущим на север, практически по лучу восточной долготы в пятьдесят градусов, посредством глайдера «Фугу». Поймали момент, когда этот район моря, по расчётам, должны были покинуть все иностранные спутники, выпустили «Фугу», удостоверились, что ни в небе, ни на море нет чужих глаз, и Брайдер дал команду всплывать.

Лодка всплыла рядом с застывшим на свинцово-серой глади моря эсминцем, выглядевшим как серая глыба изломанного хитроумными геометрическими пересечениями металла.

На верхний корпус «Грозного» выбрались через люк рубки все члены экспедиции и несколько матросов.

Солнце стояло низко над горизонтом, дул холодный ветер, срывая с волн гребешки, запад закрывала пелена туч, на севере сверкала полоса далёких льдов, и пейзаж, хоть и был великолепен в своей простоте, всё же вызывал у зрителей беспокойство.

К Вербову, разглядывающему в бинокль белую линию на севере, подошёл Лобанов.

– Что увидел?

– Лёд.

– Понятно. А о чём думаешь?

Денис покосился на стоящую поодаль Ингу.

Лобанов понимающе осклабился.

– Не успокоился?

– У меня нехорошее предчувствие.

– Согласен, тут неуютно, будто на другую планету попал, но, по-моему, у нас всё получится. А ты зря себя изводишь.

– Я не извожу.

– Ага, вижу, как ты на неё смотришь. Не понимаю, почему она этого не чувствует. Хотя, если честно, я вообще женщин не понимаю.

– Женщины созданы не для того, чтобы их понимали, а для того, чтобы их любили.

– О! Заговорил как умудрённый жизнью философ. – Лобанов рассмеялся. – Кто-то сказал, что Бог создал женщину и передал мужчине со словами: так тебе и надо!

Вербов нехотя улыбнулся.

– Благодарю за утешение.

– Слышал новости? Старпом сказал, что при каждом всплытии они получают сводку новостей, причём не только целевого назначения, касающиеся ВМФ, но и вообще российских и мировых.

– Что интересного сообщили? Украина снова завела уголовное дело на президента за его поездку в Крым по новому мосту?

– Это у них игра такая, – развеселился Лобанов. – Самим