воинственных греков, прознав о переговорах и думая, что рыцари их предали, бросилась к магистру с криками, что они желают лучше умереть с оружием в руках, нежели быть разрезанными на куски, что случилось с жителями капитулировавшего Белграда. Он успокоил греков, что не выдаст их на подобную участь, и просил сохранять свой запал храбрости, если ему понадобится вести их на последний бой. К султану послали еще двух парламентеров, испанцев Раймонда Маркета и Лопеса де Паса, с просьбой о трехдневном перемирии для подготовки к капитуляции. Один из послов опять был задержан, а в качестве султанова ответа 15 декабря заговорили пушки и начали передвижение войска – чтоб поторопить магистра. Рыцари начали вяло отстреливаться, экономя порох для отражения последнего приступа, но все горожане стали на свои посты – когда один из них ночью отправился домой и был замечен, его схватили и в назидание всем прилюдно повесили. Великий магистр поселился на испанском бастионе.

Правда, С. Торр пишет, что переговоры были прерваны по вине одного французского рыцаря, который первым выстрелил из пушки в толпу турок. Так или иначе, военные действия возобновились, 17 декабря Ахмет пошел на приступ испанского бастиона – что и предвидел Великий магистр, оставаясь там, но был отбит. На следующий день бастион пал, рыцари отступили в город. Ахмет отрезал нескольким пленным носы, уши и пальцы и отослал их в Родос с намеком на будущую участь его обитателей. Горожане дружно дезертировали (израненным рыцарям самим пришлось нести караул); они также, с одной стороны, умоляли Филиппа продолжить переговоры, а с другой – разрешить им самим послать двух парламентеров к самому султану напрямую, чтобы хоть что-нибудь себе выговорить в случае сдачи. Магистр согласился, видимо, понимая, что в этом случае могут, в принципе, вполне обойтись и без него, и двое горожан, Синглифико и Вергати, присоединились к де Гроле на переговорах. Но Филипп решил испробовать еще одно средство. Аббат Верто пишет: «Великий магистр, еще имея призрачные надежды на прибытие подмоги и желая затянуть переговоры, велел ему [де Гроле] показать Ахмету старый договор, который Баязид заключил с д’Обюссоном, в котором он проклинал любого из своих преемников, кто нарушит мир, заключенный им с рыцарями Св. Иоанна. Великий магистр вручил этот документ послу на случай, если Сулейман, который был ревностным блюстителем закона, подчинится ему, вкупе с предложением внушительной суммы денег за расходы по осаде. Но Ахмет, едва взглянув на эту бумагу, порвал ее в клочья и растоптал и выгнал посла и горожан из своего присутствия».

20 декабря Великий магистр Ордена иоаннитов Филипп де Вилье де л’Иль-Адан согласовал с Ахмет-пашой условия капитуляции; согласно аббатову труду, ее основными пунктами были следующие (пер. с англ. – Е. С.): «Церкви не должны быть осквернены, жители не обязаны отдавать своих детей в янычары, им разрешено свободно исповедовать христианство, они освобождаются от налогов на 5 лет; все, кто захочет покинуть остров, смогут это сделать; если Великому магистру и его рыцарям не хватит судов переправиться на Кандию (Крит. – Е. С.), турки дадут им для этого свои корабли; рыцарям дают 12 дней на сборы и погрузку, считая со дня подписания перемирия; они могут увезти с собой мощи святых, святые сосуды церкви Св. Иоанна, украшения, движимое имущество, архив и все пушки, находящиеся на кораблях; все крепости острова Родоса, равно как и прочих островов, принадлежащих ордену, и замок Св. Петра будут переданы туркам; для облегчения исполнения этих условий турецкая армия отводится на расстояние нескольких миль, но, пока она находится там, султан посылает 4000 янычар под командованием их аги для занятия крепости; Великий магистр в качестве гарантии того, что он сдержит слово, отдаст 25 рыцарей в заложники, и среди них – два больших креста (т. е. орденских столпа. – Е. С.), и 25 главных горожан». Прибавление к жизнеописанию д’Обюссона вдесятеро сокращает количество янычар и несколько иначе излагает пункт договора о пушках: «[Рыцари] могут увезти так много своих великих пушек, сколько они смогут погрузить». Эта версия более распространена в исторической литературе; еще есть информация, что рыцарям разрешили увезти все пушки, кроме медных. Но так или иначе, договор подписали рыцарский и городские послы с одной стороны, и Ахмет от имени султана – с другой, после чего он был ратифицирован Великим магистром и членами орденского совета. Заложники отправились в турецкий лагерь, ага со своими янычарами занял крепость.

Как раз во время подписания договора вдали показались корабли. Обе стороны пожалели, что поспешили с подписанием, однако в выигрыше оказался Великий магистр – поскольку это были новые турецкие подкрепления под командованием Ферхат-паши, снятые с персидских границ. Сулейман, надо отдать ему должное, не решился нарушить данное им слово: кто знает, может, на него оказало воздействие доблестное сопротивление рыцарей, всегда верных своим клятвам и принципам, может, он захотел показаться перед миром таким же рыцарственным – неизвестно, что пришло в голову молодому человеку. Магистр послал командору д’Айраску, коменданту Петрониума, и Перэну Дюпону, бальи Коса, приказ сдать вверенные их попечению твердыни и отплыть с войсками и изъявившими желание уплыть местными жителями на Крит. Замок Св. Петра был сдан 5 января 1523 г.

Два дня спустя после подписания перемирия, когда Филипп и Ахмет встретились на развалинах испанского поста, турок сказал магистру, что султан хочет видеть его, и со своей стороны, посоветовал повидаться с ним перед отъездом, чтоб не разгневать его. Магистр не очень хотел предаваться в его руки, но, понимая, что его отказ может дать султану повод обвинить его в неповиновении и нарушении договора, и тогда турки всех вырежут, он согласился. Пришел на следующий день рано утром, но его продержали у султанского шатра до вечера, не предложив пожилому человеку ни еды, ни питья. Наконец, его ввели внутрь. Султан разразился приторной речью, полной ненужных похвал и фальшивых сожалений, и предложил Филиппу принять ислам и служить ему. Магистр отказался, сказав, что султан только обесчестит себя, воспользовавшись услугами предателя и ренегата, и попросил только принять меры, чтобы ему не мешали готовиться к отъезду. Султан отпустил его, дав руку для поцелуя в знак благоволения и дружбы.

Однако в Рождественский Сочельник и на само Рождество (24–25 декабря) случились инциденты: некоторые янычары, проникнув в крепость под предлогом посещения сотоварищей, определенных к ее охране, разорили несколько домов, осквернили церкви, сбросили статуи святых, утащили серебряную посуду из госпиталя, забив насмерть одного раненого рыцаря, изнасиловали много женщин и девиц и вскрыли захоронения Великих магистров в церкви Св. Иоанна в поисках