— Ну вот смотри, вся эта свистопляска началась с пропажи прототипа. Никто из нас не искал приключений и до сих пор как-то не ищет. Но всё вокруг до нас как докопалось! Джерри вон из кожи выпрыгивает, чтобы действовать на опережение, предусмотреть все нюансы: апгрейдит яхту, закупает медикаменты, приобретает новые навыки. Но тут же всплывают какие-то новые обстоятельства, которые он еще не успел предвидеть, чтобы предотвратить. Как будто… против нас играет кто-то с читкодами…

Селена подняла глаза.

— Что-то ты меня прямо пугаешь, Ник. Ты сейчас о Боге и неотвратимости судьбы?

— О Боге, высшем разуме, инопланетянах… Я не знаю. Но во всём этом есть какая-то мистическая закономерность, и она мне не нравится.

— Эка тебя Седой торкнуло!

— Где вообще граница нашего выбора и того, что навязывают обстоятельства?

Ник понимал, что вопрос риторический, поэтому дальше они просто помолчали. Селена снова вернулась к буквам из семечек.

— Так что ты выкладываешь? — уточнил парень, переводя тему.

— Сюрприз для Рэда.

— Сел… — Ник сделал паузу, не зная, как спросить. С братом бы он точно такое обсуждать не стал, но Селена… Она была очень наблюдательной. Вон тогда у обсерватории, когда говорили про Рейвен, как на него посмотрела. Еще раньше него всё поняла. Это уже Ник, конечно, сообразил потом, когда прокручивал воспоминания. Невесте брата можно было доверить тайны, и она… чувствовала людей. — Скажи, отчего бывает, хочешь что-то произнести и не можешь? Вот прямо физически? Спазмом горло перехватывает, душит, язык не подчиняется…

Ник говорил, понизив голос до шепота и с опаской прислушиваясь к звукам в коридоре. Видимо, Селена, всё это тоже заметила и быстро сделала выводы.

— Что именно ты не можешь сказать Рейвен?

— То самое, — буркнул Ник, утыкаясь взглядом в сцепленные в замок руки.

— Ты ей до сих пор не признался в любви? — ахнула Селена, рассыпая от неожиданности семечки.

Ник поднял глаза и укоризненно посмотрел на девушку, давая ей понять, что неплохо бы вести себя потише.

Селена стушевалась.

— Извини, мне такое даже в голову не приходило. Но ты сам… уверен в своих чувствах?

— Более чем. Я уже несколько раз пытался сказать, но меня прямо перемыкает.

— Напиши.

— Письмо, как в девятнадцатом веке? — хмыкнул Ник. — Я тебя умоляю, это просто смешно.

— У тебя был… негативный опыт? Когда ты произнес и тебя отвергли?

— Нет, — растерялся парень. — До Рейвен мне и в голову не приходило никому этого говорить.

— Родители? Братья?

Ник растерялся еще больше.

— Да вроде нет. В семье обычно о таком вообще не говорили…

— Чего ты боишься, Ник? Что Рейвен не ответит? Зря! Я вижу, как она на тебя смотрит… Да вы оба как два пушистых котенка, такие ми-ми-милые, когда вместе.

— Того, что всё закончится, — сказал Ник, будто вступая на тонкий лед, вздрагивая от собственных слов.

— Ну так, может, в этом и ответ? Ты не можешь ей сказать о своих чувствах, потому что боишься, что это запустит цепную реакцию к финалу ваших отношений?

— Не знаю, — обескураженно проговорил Ник. — Я как-то не думал над проблемой в этом разрезе.

— Ну так подумай! Рэд мне признался сразу, как сделал предложение. И это ни на грамм наших отношений не пошатнуло. Даже укрепило. И потом, ну вот смотри пример… С того момента, как вы с Рейвен… консумировали брак, ты стал ее меньше хотеть?

— Конечно, нет! Чушь какая, — возмутился Ник. — Даже, наверное… наоборот.

— Ну так вот — признание в любви лишь консумация ваших эмоциональных отношений!

Раздались звук отъезжающей переборки и шаги. Рэд вошел в комнату и осмотрелся.

— Вы что тут сидите, такие загадочные?

— Да вот, смотрю как твоя невеста перебирает чечевицу. «Така молода, а така хозяйственна», — съёрничал Ник, как будто минуту назад они и не обсуждали ничего серьезного.

Рэд подошел, обнял Селену за плечи и прочитал:

— Im melin le [1].

Совершенно не стесняясь брата, капитан наклонился и поцеловал девушку. Нежно и долго, смакуя каждую секунду. И лишь потом, чуть отстранившись, прошептал:

— Я тебя тоже.

* * *

Похороны прошли традиционно. Сам ритуал в Сиянии ничем не отличался от ритуала в других княжествах Валинора. Разве что эльфов, желающих почтить память воинов, собралось значительно больше. На центральной площади для всех даже не нашлось места, так что народ проходил, клал цветы и рассредоточивался стоять по прилегающим улицам. Лекари обработали тела специальным раствором, позволяющим ускорить кремацию, но она всё равно заняла несколько часов. За всё это время над площадью не раздалось ни слова. В скорбной же тишине прах собрали в урны и установили их на повозку, возле которой вплоть до отъезда из Сияния принц распорядился держать почетный караул.

Но как только обряд был окончен, Анарион сразу подошел к княжескому командующему. От осознания, что тот в чем-то всё же был прав при их первом разговоре, на душе противно скреблись кошки.

— Я хочу знать имена всех эльфов, кто владеет информацией о графике движения патрулей!

— Так, — замялся командующий, — все. Патрули выходят в одиннадцать утра из всех башен, возвращение меняется, но, как правило, это не критично. Так что следующая группа всегда заступает снова в одиннадцать.

Принц даже как-то растерялся от такой… глупости. Получается, что враги могли четко спланировать набеги, так как абсолютно точно знали, в какой промежуток времени на патруль не наткнуться. Для этого даже не надо было заводить среди эльфов крысу. Достаточно какое-то время просто последить за башнями. Но крыса определенно была. Хотя не факт, что среди военных. Отъезд Анариона из замка видели и придворные, и прислуга. Поиск пособника бандитов мог затянуться, но принц не собирался от него отказываться.

— Выберите несколько доверенных человек, составьте графики патрулей: время должно меняться ежедневно и не совпадать с выходом отряда из соседней башни, — приказал он эльфу и удалился в сторону замка.

Тирон ждал его прямо у входа во дворец.

— Мой принц, вам письмо! Птица прилетела четыре часа назад, оно с красной полосой, но сами понимаете, я же не мог… — и слуга смутился, не зная правильно ли поступил.

— Всё в порядке, Тирон, — успокоил принц, беря в