Халамер же говорил и говорил, и лицо его будто смягчалось. Разгану даже показалось, что один раз он увидел в глазах императора слезы, но возможно это был блик на экране.

Свою бесконечную речь Воннерут Халамер закончил отречением от престола, и Калькуляция это зафиксировала. Просто, рутинно и без лишних вопросов. Последнее, что сказал Халамер, это то, что он будет ждать сына здесь, на спутнике, и то, что он вверяет свою жизнь в руки новому Императору.

Передача прервалась. Разгану захотелось выпить. Ему вдруг подумалось, что Воннерут только что заложил мину под всех будущих правителей. Миллиарды людей жили с тем, что Халамеры несут в себе божественное начало. Что Император выше простых чувств. Что он мудр, непогрешим и велик. Что он не ошибается. И Воннерут разорвал это мышление. Низверг правящую кровь до простого человека, со своей болью и тараканами в голове.

Ха. Тараканами.

Однако, когда Разган в задумчивости вышел из каюты, то вдруг понял, что вместо небожителя перед миллиардами предстал человек, которого не смог покорить даже Улей. Владыка хмыкнул. Охранники по бокам даже взгляда не скосили. Буллвар постоял, переваривая мысль, и с улыбкой зашагал по коридору.

Навстречу ему спешил один из офицеров связи.

— Владыка, — он торопливо ударил по груди кулаком, — произошла активация портала на Прокхат. Мы получаем сообщения от командира Имперских Карателей Рудольфа Пингиса. Он хочет говорить именно с вами! Говорит, что это срочно.

Ещё бы не срочно. Первый прямой запрос с Прокхата. Тут даже простой «привет» будет срочным. Хороший знак. Хороший. Интересно, что за человек этот Рудольф Пингис.

— Иду, — коротко сказал Разган Буллвар.

Эпилог

По доброй традиции. Три события, которые, несомненно, важны, и о которых вы должны знать прежде, чем история закончится.

Будди Станов

В инфополе Будди обычно не залезал. Ограничивался визором по утрам, пока ещё основные посетители только просыпаются, и всё, что может потревожить его очередной день в трущобах Лаймуара — это праздно шатающийся воротничок, решивший дёрнуть кофе, или же какой гуляка, случайно забредший в их переулок и решивший воспользоваться туалетом. Таких было немного, поэтому пока не начиналась основная толчея — Будди сидел за стойкой и смотрел визор, тут же забывая про него, если раздавалась мелодичная трель в коммуникаторе, слышимая только ему.

Она оповещала о новом посетителе. Будди, обычно, вставал и с широкой улыбкой шёл навстречу гостю, радуясь если тот был его хорошим знакомым, и готовым к сложным решениям, если пожаловали люди поплоше.

Но не сегодня. Не сегодня.

Сегодня Будди сделал то, чего не делал вообще никогда, пока работал в этом заведении. Он включил звук у визора, и сидел, с открытым ртом, слушая новости. Краем глаза отметил двоих гостей, мужчину и женщину, зашедшую в пустое кафе и оглядывающуюся в выборе места. Как-нибудь решат. Не маленькие.

На экране раз за разом вспучивались разрывы в космосе, уносящие в небытие корабли Стального Клыка. Смазливый журналист эмоционально взмахивал руками, рассказывая о гибели флота. Гости, наконец, выбрали место. Мужчина довольно потасканного вида и своеобразная спутница, нескладная, выше на голову. Они совсем не подходили друг другу. По-хорошему к ним надо подойти, но Будди не мог оторваться от новостей.

А ведь вчера сам смеялся над приятелем пропавшем в инфополе и не вылезающим оттуда. Источник бесконечных шуток. Он всерьёз находил там доказательства того, что ими правят Ящеры, но затем приносил весть что песья лихорадка была выведена наркобаронами Прокхата, Ливень порабощён Альянсом, а император Воннерут — жук. Причем даже мог предоставлять видеопотоки, сохраненные кадры, ставил целые лекции матёрых аналитиков.

Будди же знал, как эта кухня работает, и что пара талантливых ребят с достойной техникой убедят кого угодно в чём угодно. Поэтому лишь посмеивался над другом. А тот даже похудел, осунулся за последний месяц. Разговаривал слоганами и почти не отвлекался от коммуникатора.

Ох, что с ним, должно быть, сейчас происходит.

Следующий сюжет показывал порталы между системой Ливня и Примой. И оттуда шли корабли. Смена кадра — кто-то бежит рядом с идущим по коридору Майзером Раммоном и тот коротко отвечает ему, явно неохотно, и даже не касается интервьюера взглядом. «Блокада прервана. Размолвка позади?». Видеоряд сменился военным кораблём, выходящим из портала между Прокхатом и Примой. «Прокхат возвращается». Неужели всё?

Они были свидетелями исторического события. Об этом потом будут складывать легенды. Это будут рассказывать детям. И Будди не мог оторвать взгляд от экрана, боясь пропустить хоть слово. Хотя сложно сказать, чтобы он чувствовал хоть какую-то причастность. Как и любой из миллиардов людей, живущих в человеческих системах. От того, что там наверху меняется, внизу, в Трущобах, ни холодно, ни жарко.

Но интересно же! Будди заставил себя выйти из-за стойки и с терминалом в руке приблизился к гостям. На которых так и не смотрел.

На экране визора искрилась Сфера Калькуляции, и от ведущего в неё шлюза топал смущённый парень лет двадцати, а слева и справа от него стояли бронированные солокерцы из корпуса «Чёрные шлемы» и отдавали юноше честь.

«Чистая кровь!» орали плывущие по экрану буквы. А ведущие наперебой спорили о том, кто действительно сядет на трон, сын или отец.

— Благородный дор, досса, — не глядя на гостей, заучено протараторил Будди. — Выбрали уже что-нибудь?

— Я буду жаркое прима, с салатом из…

— Простите, но кухня ещё не работает, могу предложить свежую выпечку и прекрасный кофе, — улыбнулся гостю Будди. Тот застыл. Его спутница хрюкнула, прикрыв ладонью рот. Будди же указал на табличку на столе, где было указано время работы основной кухни, а сам снова воззрился на экран визора. Типичная ошибка. Но днём кухню раскочегаренной они не держали. Сэльми выходил обычно к шести часам, когда и начинался самый наплыв. До этого момента их кафе было скорее кофейней.

«Где император?» — большими буквами плыло по экрану визора, на фоне усталого лица Воннерута. О, эту речь тоже потом будут разбирать. Гость, жаждущий мяса, встал, и Будди с недоумением понял, что его взяли под грудки.

— Убери руки, — тут же разозлился он, вырываясь.

— Показывай свою кухню. Я сам всё сделаю, — процедил гость. Будди вырвался из захвата, подняв кулаки по привычке, но опустил их. Нельзя драться. Ему нельзя, а то на этот раз точно закроют где-нибудь в подземельях Дома Раскаянья, и никто уже не поможет.

— Рэм, остынь. У тебя