Шрифт:
Закладка:
У расследования 55 млн просмотров.
23 января 2021
Сегодня по всей стране должны быть акции протеста. Пытался понять, что происходит, щёлкая по всем каналам. Только по одному из них беспрестанно идут новости о том, что штабы Навального вовлекают в акции протеста несовершеннолетних. В основном показывают двух бабищ с генеральскими погонами: одна из МВД, другая из СК.
— Вовлекают детей, получили инструкции из-за границы, акцент на распространении ложной информации в оппозиционных и иностранных СМИ, уголовные дела.
Ни слова о том, что за информация такая и против чего протестуют.
Выяснил опытным путём, что длина прогулки составляет 20 песен на радио «Ретро FM».
Приходили ОНКшники — два смешных бородача (напишу о них подробно), сказали, что у расследования 67 млн просмотров.
В новостях — бегущая строка: «Задержана жена Навального». Испытал неприятный тревожный момент, но дальше в строке было: «По сообщению МВД, её отпустили без составления протокола».
24 января 2021
Наконец-то слышал, как кто-то ругается и орёт матом в коридоре. А то прямо как не в тюрьме было.
Три дня назад подписали на 4 газеты: «Новую», «Коммерсантъ», «Ведомости» и РБК. На последние три очень не хотелось тратить деньги. Не в том смысле, что денег жалко, а [в том, что] не хочется давать хоть копейку этим продажным гадам. Но решил, что какие-то крупицы информации смогу выловить и там. Сегодня после прогулки спрашиваю: «А когда газеты будут приходить?»
— Подписали вас на март.
Вот тебе и почитал новости! Неужели в 2021 году все ещё действует дебильное правило подписки, что газеты можно получать только со следующего квартала? Неудивительно, что бумажная пресса погибает.
В целом — не жалко, туда ей и дорога. Только что же делать мне?
На готовой еде из тюремного магазина стоят значки «халяль», что отлично демонстрирует этнический состав СИЗО. И напомнило мне об эссе «Наименее толерантные побеждают»[14].
В библиотеке СИЗО есть полное собрание сочинений Мопассана. Я ничего, кроме «Пышки» и «Папы Симона», раньше не читал. Там как раз «Пышка»: она не произвела на меня ни малейшего впечатления, когда читал в первый раз, а сейчас я просто подавлен её крутизной. Представляю, как это на французском. Надо подумать, как затянуть сюда оригинал, и проверить, хватит ли моего французского, чтобы что-то понять.
Дочитываю последнюю библиотечную книжку — Шекспира — и переживаю, что нечего будет читать. И тут вечерняя поверка, и дежурный приносит ОГРОМНУЮ стопку листов «ФСИН-письмо». На вид — не меньше 500–600. Гут.
Не понимаю, кстати, почему феминистки не требуют закэнселить и выкинуть из библиотек «Укрощение строптивой». Там прямо по аду даже для тех времён.
25 января 2021
Долго отвечал на письма. Огромная пачка сначала, если честно, вызвала раздражение. Всем же надо ответить. Ну или почти всем. «ФСИН-письмо» (я им пользовался много раз, когда писал Олегу) устроено так: указываешь фамилию, учреждение, набираешь текст, можешь приложить фото и ставишь галочку [в графе] «Требуется ответ», если хочешь. Это делает письмо на 45 рублей дороже, но зато твой адресат получает на письмо пометку: «Ответ заказан». И это вроде как обязывает ответить. Если просто получил письмо и не ответил — ну и ладно. Может, не понял, что надо ответить. Вежливая неопределённость. А тут ответ заказан. Если не ответил — уже жест.
И вот я сел отвечать и понял, что: 1. Это потрясающее чтение. 2. Всем надо обязательно ответить и хочется ответить. 3. Тут, собственно, и все ответы на вопросы вроде «Зачем я это делаю?».
От каждого второго письма слёзы наворачиваются. Прям реально, читаешь, и слёзы в глазах стоят. Такие люди хорошие.
Школьник написал, что пропустил два обеда, чтобы написать платное письмо.
Девушка с медицинского из ЕКБ[15] так здорово описывала свои терзания — идти на митинг или нет. Страшно, но надо. Даже отложил её письмо.
Кто-то коротко желает сил.
Кто-то [шлёт] огромные простыни.
И реально — не просто воодушевляющее чтение, но и полезное. Всякие мысли толковые. Как на фокус-группе сидишь.
Ответил на всё. День потратил, хотя 85 ответов было в духе: «Алина, спасибо!»
Ужин приносят. Потом в кормушку суют увесистую пачку бумаг.
— Ого, — говорю, — ещё письма.
— Ага, — отвечает охранник.
И двумя руками суёт ещё пачку бумаги. Страниц на 700.
А потом ещё.
А потом ещё.
Надо что-то с этим делать.
26 января 2021
Этот дневник становится очень однообразным. 7:30 утра, я снова сижу и отвечаю на письма.
Обратил внимание, что мне пишет какое-то аномальное количество Алин. Надо будет посмотреть потом: наверняка это было самое популярное имя лет 25 назад.
Очень впечатлила Алина из Молдавии, которая следит за мной со времён «Чайки». Она даже процитировала мою любимую заповедь блаженств, «Блаженны алчущие и жаждущие правды», которую [я] считаю просто прямой инструкцией к деятельности. Так ей и ответил.
Всё ещё отвечаю на письма. Некоторые — совершенно чумовые. На одном из них стоит адрес:
«Алексей Навальный.
Город Москва.
Камера смерти „Матросской тишины“».
Заканчивается оно словами: «Не мешайте своей правдой нам сдохнуть».
27 января 2021
Приходила Михайлова.
Сказала, что Олег заехал к нам в квартиру в Марьино, а там сломана дверь и куча народу — обыск.
Сейчас включил «Евроньюс», а там бегущая строка: «Обыски в офисе ФБК, дома у Навальных в Марьино и на съёмной квартире на „Автозаводской“». Бедная Юля, как там она одна.
Лампа дневного освещения сгорела и теперь хаотически ярко мигает.
Моя вполне приличная камера моментально превратилась в пыточную. Ни почитать, ни просто посидеть, глядя в стену. И даже через закрытые веки бьют яркие вспышки. Никуда от них не деться. Надо же, такая ерунда, а реально людей можно с ума сводить.
Видимо, кто-то там (Бортников?) написал: «Обыск во всех помещениях Навальных!» — а система работает тупо и буквально. У меня [в камере] тоже был обыск.
В какой-то момент понимаешь, что тюрьма есть тюрьма, даже если она чистенькая.
— Выносите из камеры все вещи, включая матрас.
— Как — все?
— Все без исключения.
— Да потом же снова всё расставлять и развешивать.
— Выносите все вещи и проследуйте в комнату обыска.
Короче, надо всё барахло (а я кое-чем разжился, вчера привезли даже заказанную в ларьке разделочную доску), любовно расставленное по полочкам железного шкафчика, скинуть