Кенджи огляделся. Они находились в какой-то закрытом павильоне. Всюду цвела зелень, пахло землей и цветами. Это был просто небольшой кусочек лета посреди уходящей на покой зимы, бьющей по миру последними холодами.

Прямо перед Кенджи, Рэй и Рю на коленях сидел бритый налысо старик. Выглядел он невероятно древним, складывалось впечатление, что прожил он на свете по крайней мере век с небольшим. Ноги его были босы, одет же он был в простецкое кимоно, потертое, небрежно распахнутое, обнажающее многочисленные шрамы на морщинистой коже, походившей на черепашью шкуру.

Перед незнакомцем находился низенький стол с дымящимся чайником и тремя чашками. Рядом же на подставке стоял холст, по которому старик увлеченно водил кисточкой; в другой руке же он держал дощечку, на которой кляксами сидели разноцветные краски. Кинув на гостей короткий взгляд, старик чуть отстранился от полотна, нахмурился и произнес:

— Когда-то, давным-давно, один мой хороший знакомый сказал: «Если ты хочешь по-настоящему узнать человек, понаблюдай за тем, как он обращается с оружием, женщиной и кистью».

— Вы — лидер Проклятых? — произнес Кенджи. — Меня зовут…

— Тогда я посчитал его слова претенциозной глупостью, — не обратив ни малейшего внимания на его слова продолжил старик. — И лишь со временем я понял их смысл. К сожалению, к тому моменту мой знакомый уже пировал с предками, так что я не смог извиниться. Прошу, присаживайтесь. Чем бы не закончился наш разговор, начаться он должен с глотка чая.

Старик аккуратно отложил кисть с дощечкой, и разлил по стаканам дымящийся напиток. Взяв чашку двумя руками и поднеся ко рту, Кенджи вдохнул глубокий травянистый аромат, а потом сделал глоток — и не мог не восхититься крепким, но не терпким вкусом; жидкость обжигала горло и желудок, но не вязла и не горчила, а заставляла растечься по телу приятному теплу.

— Я слышал эту историю раз двести, не меньше, — буркнул Рю, отхлебнув чай. — Придумал бы хоть что-то новое.

— Мы не виделись двадцать лет, и это все, что ты хочешь мне сказать? — произнес старик; он не сердился и не выглядел огорченным, скорее на лице его, изрезанном морщинами, читалось любопытство.

— Прости, что разочаровал, — закатил глаза Рю. — Я было думал рвать на себе остатки волос, рыдать и умолять о прощении, однако после передумал.

— Ты ничуть не изменился, — покачал головой старик. — Все также дерзок и остр на язык. С одной стороны — я огорчен, что ты так и не сделал никаких выводов. С другой — рад, что твое главное оружие ничуть не затупилось со временем.

— Послушай, отец… — начал Рю.

Кенджи же, который в этот момент как раз делал глоток, поперхнулся и обжег губы с небом. Отец?! Да сидящий перед ними Проклятый должно быть прожил на свете не сто лет, а целых сто пятьдесят, если не двести! Рю покосился на кашляющего Кенджи и продолжил:

— …мне кажется, что обсудить семейные дрязги мы можем без сторонних ушей. Сейчас же предлагаю решить куда более важные вопросы. Скажем, треклятого владыку демонов, что прет на юг со своим войском.

— Так это правда? — старик перевел взгляд на Кенджи. — Король действительно существует?

— Да, — кивнул Кенджи. — Именно поэтому я здесь. Мне — да и не только мне — понадобится помощь Проклятых.

— Синоби — разведчики, шпионы и наемные убийцы, — немного помолчав, произнес старик. — Однако мы не воины. Мы не мчимся к врагу с мечом наперевес, а поджидаем в темном проулке. Мы не ищем битвы ради славы или почестей, а просто выполняем свое предназначение.

— Я не прошу ваших людей вступить в схватку с Королем, — сказал Кенджи. — Этим займется Святое Войско, которое соберу и возглавлю я. Однако не все Дома верят в Короля и, когда мы выдвинемся на север, многие попытаются свести давние счеты или же ударить в спину более удачливого соседа. Проклятые должны будут делать то, что умеют лучше всего — внушать ужас. Нанесите визит этим людям и сообщите, что с ними случится, если они попробуют начать свои тайные игры, пока мы сражаемся с Королем. Большего я не прошу.

— Хорошо, — наконец кивнул старик после долгого молчания. — Ситуация действительно несколько… Неординарная. Проклятые будут следить за всеми, имеющими хотя бы толику власти. Если кто-то попробует начать смуту — окажется на том свете.

— Рад, что мы нашли общий язык, — Кенджи отставил чашку, поднялся на ноги и поклонился. — Если у вас не осталось каких-либо вопросов…

— У меня есть просьба, великий мастер, — подала голос Рэй, что до того молча следила за разговором. — Я хочу покинуть клан.

Кенджи с Рю, не сговариваясь, оглянулись на девушку, что смотрела прямо в глаза старика, а потом обменялись взглядами. А вот это было уже что-то новенькое.

— Ты серьезно? — нахмурился он. — За последние двадцать лет никто никогда не уходил из Проклятых по своей воле.

— Да, — твердо ответила Рэй, подошла к Кенджи и положила ладонь ему на плечо. — Клан был мне домом. А синоби — моей семьей. Но недавно я поняла, что меня ждет другой Дом. Раньше я хотела умереть ради соратников. Сейчас же я хочу жить ради этого человека.

— Что ж, — произнес старик, когда молчание уже изрядно затянулось. — Как мы все знаем, покинуть клан можно лишь одним способом — умерев…

Кенджи напрягся, но Рэй слегка сжала его плечо, будто бы давая знак, что все в порядке.

— Так что отныне ты мертва для меня, Проклятая, — Кенджи показалось, что уголки губ старика дрогнули в улыбке; но, быть может, то была игра воображения, так как через миг его лицо вновь не выражало никаких эмоций. — Как и для всех нас. С этого момента о твоем существовании забывают все наши лекари, связные, доносчики, продавцы оружия и стражники. Тебя не примут ни в одной купальне и не укроют ни в одном храме, что работают на нас. Ступай. Дай мне оплакать твою смерть.

— Прошу прощения, — произнес Рю; наверное, это был первый и единственный раз, когда