– Но я чуть не написал такую историю, пока не увидел, к чему это может привести.

– Вот поэтому мы сейчас и разговариваем не как враги, – отметил Бальтазар. – Потому что ты мне не враг.

– Но к чему были все эти плакаты с надписью “Первоочередной”? Зачем ты назначил своих градоначальников и сам же втянул их в мировую войну?

– Ты что, так и не понял? – Тщедушный бюрократ приподнялся от удивления.

– Я враг совсем другим.

– Браво! – Бальтазар картинно захлопал в ладоши. – Если ещё и назовёшь, кому.

– Астролябии, – без колебаний ответил Дима под усиливающиеся овации. – И Натахталу.

– Они, кстати, где-то рядом бегают за болванчиком с ножом, – зевая, упомянул Тёмный Владыка. – Привести их сюда? Попросишь прощения, ты ведь их предал.

– Знаешь, не нужно, – сказал Дима уже от себя. – Если ты ещё можешь, проглоти меня.

– Месье знает толк в извращениях, – посмеиваясь, молвил Бальтазар.

– Я должен вернуть Астролябию, – серьёзно сказал писатель.

Теперь он понял всё до конца.

Автор его руками вышвырнул Натахтала из Мира Эскапистов, сделав только зародившуюся любовь несчастной. Связанная напрямую с Тканью Повествования, Астролябия, сама того не ведая, расширила разрыв между мирами, влив туда самое страшное, что вообще существует – истинно женскую тоску.

Ничто на свете не заменит всепоглощающую грусть от несбывшейся мечты.

Красавица была создана, чтобы любить.

Буквально.

Дима сам написал, что её главной целью было пожертвовать собой ради Натахтала.

Только девушка не выполнила своё предназначение, оставшись навсегда одна.

И, возможно, её единственный шанс быть с любимым отобрала нелепая случайность, когда в порыве ненависти Бальтазар сомкнул свои челюсти над ней.

Или это было не случайно?

– Я сам попал в эту ловушку? – грустно спросил Дима, наблюдая за трансформацией Тёмного Владыки в полноценного дракона.

– О да, – со вкусом проговорил бюрократ, пока его морфология позволяла.

Уже через несколько секунд писатель закрыл глаза, чтобы не видеть, и зажал нос, чтобы не чувствовать жуткий запах бездны, в которую его пригласил Бальтазар.

Ударная волна тепла сменилась пронзительным ветром, пробирающим до костей.

Дима стоял посреди изнанки Ткани Повествования.

Глава двадцать восьмая, самая длинная и вообще последняя

Глава двадцать восьмая, самая длинная и вообще последняя

Титус расхаживал по своей аристократической гостиной, шурша своим аристократическим плащом и нервно подёргивая вытянутым ухом.

Разговор с Бальтазаром разбередил его, вернув давно оставленные замашки предводителя самой чистокровной расы эльфов.

В конце концов, альтмеры негласно правили Длинноушском, хоть и не все эльфы хотели это признавать.

Больше всего упирались белокурые Леголасы, из числа которых был отважный Тизуил.

Неужели Фруктоза действительно собралась убивать?

Если её укокошат в бою, то главное дерево всего серпантинообразного города скукожится, раз и навсегда лишив альтмеров их мистической силы проникать в разум других людей.

Высокие эльфы не любят распространяться об этом умении, так что даже авторы одной известной серии игр были не в курсе, хотя и многое подсмотрели в Мире Эскапистов. Так уж вышло, что один из сценаристов в юности попал сюда, а потом вернулся домой через пещеры Альтизара.

Кто при этом умер и какой артефакт был использован, история умалчивает.

Помотавшись ещё немного по роскошным апартаментам, Титус всё же решился на единственно верный шаг и пошёл созывать эльфийское войско для превентивного удара.

Когда альтмер вышел из комнаты, выяснилось, что он совершил ошибку.

Надо было соглашаться сразу.

Эти плебейские фалмеры уже вовсю рядились в дурацкие обноски с низкими характеристиками, которые любой уважающий себя довакин постеснялся бы пнуть.

Бальтазар подговорил их на войну, и теперь Мир Эскапистов обречён на катастрофу!

– И что дальше? – грозно спросил Титус у воздуха. – Может, ещё и снег летом пойдёт?

Конечно, тут было уже не совсем лето, но и до снега пока далеко.

Однако вместо ответа высокий эльф прямо за стеной услышал стук локомотива.

К сожалению, столь гулкие басы не могли быть галлюцинацией.

Длинноушск перестраивался на глазах.

Вместо привычного серпантинного пути появилась рельса, по которой ездил поезд, раскачиваясь во все стороны.

Фалмеры немного подросли, выпрямились и стали больше походить на строителей из ближнего зарубежья.

Выбежавшие на шум Леголасы все поголовно держали в руках кисточки и пудру, гримируясь для очередных съёмок.

Малышки брауни вносили смартфоны в таможенную декларацию, чтобы подбрасывать их в качестве награды щедрым хозяевам.

Лесные эльфы-огоньки плясали у самого Древа, поджигая огромные батареи фейерверков, которые летели сразу в небо.

На улицах вырастали фонари с вензелями, заменяя собой просмолённые и пропахшие от сырости факелы.

К изумлённому Титусу подъехал генерал на БТР и звучным голосом завопил:

– Здравия желаю, т-щ главнокомандующий!

Больше не раздумывая ни секунды, альтмер влез на огромную железяку, схватил мегафон и стал вещать по округе:

– Товарищи! Согласно всеэльфийской резолюции от двадцать четвёртого числа месяца полного трындеца наш священный долг спасти Древо от вымирания…

– Т-щ главнокомандующий, – укоризненно перебил его генерал. – Вас же никто не слушает. Будьте проще, и эльфы к вам потянутся.

– Так, короче, – переменился в лице Титус. – Булки в руки и за дело!

Длинноухие бойцы побросали свои дела, выжидающе уставившись на альтмера.

– Вперёд, вашу мать! – уже гораздо более по-армейски добавил он.

Серетун, уворачиваясь от крутых тачек и ещё более навороченных беспилотников, искал свою корову.

Ах, как жаль, что волшебник до сих пор не удосужился дать ей имя! Вот бы сейчас крикнуть что-то вроде: “Гаврюша, ко мне!”

Но всё, что мог выдать чародей средних лет, звучало примерно так:

– Эй, ты… безымянное рогатое чудовище! Поди сюда!

Близнецы и Гарюрич с опаской продвигались за Серетуном, наблюдая, как он постепенно сходит с ума.

Нельзя столько времени находиться в исступлении, так и крыша может потечь, в самом деле.

Братья Ой и Вэй предпочли продолжить чаепитие как ни в чём не бывало. Тем более, что в моржовом доме теперь появились все удобства: на месте дурацкой мелконагревки с полынь-травой оказалась удобная микроволновка с чайником в придачу, вместо проруби с рыбой вырос огромный холодильник