Он ослабел. Проклятие истончало изнутри слишком долго.

Тело Даниэля выгнулось дугой в последнем нелепом порыве, и прежде чем его сущность окончательно померкла, он снова услышал:

— Прячься…

А потом его тело занял лоа.

***

Мэтт никогда не был ранней пташкой. В идеальном мире он бы спал до обеда, но реальность вносила коррективы. Сегодня же он проснулся на рассвете и после этого толком не смог уснуть, только урывками. В конце концов поднялся совершенно разбитым и подумал, что лучше бы так и спал в гостиной на диване, неудобно, конечно, зато ничего не беспокоило.

Дверь в комнату деда была плотно закрыта, мать с утра собиралась в церковь, а отец уже уехал в офис, чтобы успеть какие-то дела уладить. В ванной в конце коридора шумела вода, и Мэтт с раздражением подумал, что Даниэль, похоже, поднялся раньше него и успел занять душ. Что за невезуха!

Мэтт поплелся вниз, чтобы сделать кофе. Он, конечно, бодрил, но не особенно. Еще и на столе оказался полный бардак: ощущение, будто кто-то вытаскивал еду, пробовал один-два укуса, бросал и принимался за следующую.

Это у матери, что ли, приступ навести порядок в холодильнике? Мэри не участвовала в обсуждениях ритуалов и, кажется, не очень хотела вникать. Но помогала как могла — отправилась в церковь. С нее станется и ужин всем приготовить. Не такая уж плохая идея, наверняка после обрядов, чтобы прогнать лоа, ужасно захочется есть.

Вода в ванной перестала шуметь, и Мэтт нажал кнопки на кофемашине, чтобы приготовить Даниэлю. Он вроде бы планировал с утра еще какие-то знаки прикинуть для ритуала, а потом поехать с отцом за последними компонентами.

Мэтт как раз решил, что он может считать себя относительно проснувшимся, когда спустился Даниэль. Он выглядел поразительно бодрым для раннего утра, даже мурлыкал вполголоса какую-то песню, чего не делал уже… давно. Волосы еще оставались влажными после душа, рукава белой рубашки опущены до запястий, а не подвернуты, как всегда.

— Чего такой довольный? — проворчал Мэтт.

Даниэль широко улыбнулся:

— Отличный же день!

Мэтту стало не по себе. Сжав в руках чашку, он прислонился к кухонной тумбе, искоса смотря на брата. Но нет, радость Даниэля не казалась наигранной, он правда бодро подошел к столу, подхватил кофе и залпом его выпил. При этом выражение лица у него стало таким, будто он в последний раз пил лет двадцать назад.

Мэтт не мог понять, с чего он параноит, но изнутри билось нарастающее ощущение: что-то не так. Что-то неуловимое, чему пока даже описания толком не подобрать, но чувство изъяна вибрировало в костях.

— Никаких кошмаров? — осторожно спросил Мэтт.

Поставив кружку, Даниэль снова улыбнулся:

— С кошмарами покончено, Мэттью.

Мэтт заледенел. Брат никогда не называл его полным именем, вообще никогда. Знал, как Мэтту не нравится да и сам, кажется, уже давно привык к краткой форме.

— Ты не Даниэль, — выдавил Мэтт.

Не та улыбка. Иной взгляд. Манеры, движения, даже мимика… вроде без значительных изменений, но в то же время неуловимо иное.

— О чем ты, Мэттью? Не глупи.

Тоже совершенно не так. Дан удивлялся едва заметно, приподнимая брови и оставаясь спокойным. Сейчас же взметнулись руки, плечи, изумление отразилось на всем лице, будто каждый мускул задействовали. Словно эмоции так новы и интересны, что нельзя не попробовать в полную силу.

А потом Даниэль вздохнул:

— Так и знал, что тебя стоило избегать. Но было забавно! А в прошлый раз только два дня спустя догадались.

— Ты не мой брат, — ошалело прошептал Мэтт, по-прежнему сжимая кружку в руках. Он совершенно растерялся. — Верни его!

Лоа рассмеялся неприятным, каким-то лающим смехом, которого никогда не было у Даниэля. Развел руки в стороны методом заправского фокусника. Все жесты у него были широкими, в полную силу.

— Не могу! Его больше нет. Я оказался сильнее.

— Нет.

То, что теперь было Даниэлем, двинулось так стремительно, будто хищник бросился на жертву. В несколько шагов он оказался перед Мэттом, уперся руками в тумбу по обе стороны от него. Его лицо было очень близко, и это было лицо Даниэля.

— И что ты сделаешь, дружок? — спросил лоа голосом Даниэля, не скрывая издевательской насмешки. — Убьешь меня?

Он снова рассмеялся и отстранился. Проходя мимо пирожного на столе, запустил в него палец и с видимым наслаждением слизал крем.

— Как же вкусно! И сколько еще надо попробовать! Я соскучился по этим ощущениям.

Он отсалютовал Мэтту рукой и снова рассмеялся. Только когда входная дверь хлопнула, Мэтт наконец-то отмер. Опустился на пол, уставившись в одну точку. Даниэль никогда бы не стал впускать лоа, но каким-то образом это произошло.

Вчера, начиная дремать на неудобном диване, Мэтт думал только о том, что спина будет болеть или шея затечет. А на самом деле, возможно, тогда в последний раз видел брата.

Поставив чашку на пол, Мэтт сунул руку в карман. Сначала он нащупал мешочек гри-гри. Почему никто не догадался сделать такой самому Даниэлю? Почему никто не подумал, что раз лоа явился не по вызову и сделке, то и действовать он может как угодно? Почему никто не вспомнил, что Анаис он уже убил, попытавшись вселиться.

Мэтт нащупал телефон и влез в быстрые вызовы. Пальцы подрагивали. Согнув колени, Мэтт обхватил их одной рукой и прикрыл глаза, слушая долгие гудки. Он ощущал, что начинает дрожать целиком.

Наконец, отец ответил на вызов:

— Да, Мэтт?

— Я хотел сказать… тут… — Мэтт пытался подобрать слова, потом выдохнул, хотя больше получился всхлип. — Приезжай. Пожалуйста.

23. Его здесь нет

Мэтт поразился собранности окружающих.

Он так и сидел в прострации на кухне, пока не появился отец, хотя Мэтт даже не знал, сколько времени прошло. Роберт кивнул, когда Мэтт выпалил главное.

— Идем, поговорим в гостиной.

По пути он позвонил Мэри, лаконично сообщая, что ей лучше вернуться домой. Мэтт еще не понял, зачем матери-то звонить? Что она может сделать? Но спорить не стал. Уселся на диван и закутался в так и лежавший там плед.

— Давай по порядку, — попросил Роберт.

Мэтт не очень понимал, что именно может рассказать, учитывая, как мало он знал. Попытался сбивчиво поведать об утре. Немного о вечере, но только чтобы упомянуть, что всё было как обычно. Мэтт ни секунды не сомневался, что когда поднимался в свою комнату, Даниэль еще был Даниэлем.

— Мне не стоило уходить, — пробормотал Мэтт.

— Это бы ничего не изменило. Лоа подгадал