Мерзкая тварь навалилась на Пендергаста. Он лежал неподвижно, с приоткрытыми щелочками глаз.

– Алоизий! – крикнула она, приподняв ему голову.

Кровь залила камни под ним. Констанс прижала пальцы к его шее, проверяя пульс.

Нужно снять с него это чудовище. Она схватила тварь за морду и сломанное крыло и потянула на себя.

Но не сдвинула с места.

Тогда она взялась за крыло двумя руками и дернула вниз, чтобы сила тяжести ей помогала. Тварь сместилась не больше чем на пару дюймов.

Констанс поднялась выше по склону, легла на острые камни, уперлась ногами в чудище и толкнула его, напрягая все силы, что еще остались.

Тело откатилось на половину нужного расстояния. Второй толчок сбросил его окончательно.

Поднявшись на ноги, Констанс кинулась осматривать рану. Вся левая сторона груди Пендергаста была в крови, грубый жгут, завязанный под мышкой, перетягивал предплечье. Жгут ослаб, из-под него сочилась кровь. Констанс быстро затянула его снова и прижала ладонь к глубокой ране на плече. Она еще раз проверила пульс, стараясь, чтобы рука не дрожала, а мысли успокоились, и, кажется, уловила слабые толчки.

Ухватив Пендергаста за руки, Констанс сначала усадила его, а потом невероятным усилием взвалила себе на плечи и попыталась встать. Он показался пугающе легким, но она тут же сообразила, что это следствие низкой гравитации, а не потери крови.

Пошатываясь, Констанс спустилась с конуса и двинулась назад со всей возможной скоростью, таща Пендергаста на спине. Вскоре кровь пропитала и ее одежду. «Раз кровь течет, – подумала она, – значит сердце еще бьется… пусть даже и слабо».

Алоизий Пендергаст ощущал какую-то отрешенность, бесплотность. Он видел странные образы бесконечно широкой равнины под чужим небом. Иногда он словно бы шел по ней, а временами летел. Постепенно, с возвращением сознания, он понял, что ощущение полета вызвано тем, что кто-то несет его на плечах. Потом он снова шел, или так ему казалось. Голос Констанс что-то настойчиво шептал в ухо, а ее рука поддерживала его. Дальше возникло ощущение падения, сверкающего света и покалывания, от которого шевелились волосы на руках. Внезапно все кончилось, и теперь он лежал на жестком полу. Его опять потащили – на этот раз в темноте, а после этого он услышал внезапный наплыв голосов.

– Он потерял очень много крови!

– Гипотензия![97] – крикнул мужской голос. – Дайте шприц с адреналином. Нужно увеличить объем крови. Поставьте капельницу с универсальной первой отрицательной и откройте полностью.

Пендергаст был бесконечно далек от суеты вокруг него. В поле его зрения появились два расплывчатых силуэта. Они разрезали ему рубашку и что-то сделали с плечом. За их спинами возникла еще одна фигура – испуганная женщина, залитая кровью с головы до ног, и Пендергасту потребовалось время, чтобы узнать Констанс. Он попытался заговорить с ней, но понял, что снова проваливается в темноту.

– Мисс, – послышался встревоженный голос, – вы тоже ранены?

– Это его кровь, а не моя, – последовал короткий ответ.

А потом, прежде чем первозданная тьма снова накрыла его, Пендергаст услышал последний обмен репликами.

– Он… он будет жить?

– Да, будет.

77

Агент Колдмун сидел за столом в конференц-зале административного комплекса округа Чатем вместе с капитаном Делаплейн, детективом Шелдрейком, доктором Макдаффи и агентом Пендергастом. Напарник уже восстановился до обычной бледности, и, если не считать руки на перевязи, сейчас скрытой под костюмом, вид у него был привычно непроницаемый – сама загадочность. Но Колдмун понимал, насколько слаб до сих пор Пендергаст… и как близко он был к смерти.

Конференц-зал, занимавший угол шестого этажа, мог похвастаться большими окнами. За ними Колдмун видел на востоке утреннее солнце, сияющее над умиротворенным пейзажем промышленных зданий и небогатых кварталов с лентой трассы I-16, ведущей в Мейкон. С юга же картина отличалась так, что дальше некуда, и напоминала разбомбленный самолетами люфтваффе город времен Второй мировой.

Прошла неделя с того дня, когда огромный caƥúŋka – Колдмун не смог подобрать название лучше, чем «москит», – бесчинствовал и опустошал целые районы в центре Саванны… А потом внезапно сдох. Колдмун предполагал, что монстр умер, хотя наверняка знал лишь то, что он исчез во взрыве дыма и света, которому позавидовал бы сам фокусник Дэвид Копперфильд, оставив после себя разрушенные дома, сгоревшие машины и трупы.

Отсутствие останков твари, причинившей городу столько бед, сделало дальнейшее расследование куда более интенсивным… и крайне нелепым. Город наводнили полчища военных, команды Центров по контролю и профилактике заболеваний в биозащитных костюмах, Министерства внутренней безопасности и других ведомств, которых Колдмун не знал и не желал знать. Они прибыли слишком поздно, чтобы хоть как-то помешать кровавой бойне, зато теперь усердно собирали вещественные доказательства, включая выжженную траву, битые кирпичи, осколки стекла, а также все видео и фото с мобильных телефонов, какие только смогли отыскать. Целые кварталы до сих пор были оцеплены. На многих площадях пострадавшей части города фургоны и трейлеры с незнакомыми знаками, а то и вовсе без знаков устроили импровизированные стойбища с гудящими генераторами и сияющими огнями.

Поначалу власти попытались замять дело и отвлечь от него внимание. Но было слишком много кадров с мобильных телефонов, новостных репортажей и живых свидетелей этого ужаса. В итоге пришлось опубликовать туманное заявление об «уникальном случае мутации», пообещав «полное и всестороннее расследование» и тщательную проверку на наличие любых других аномальных существ.

С другой стороны, у самих жителей Саванны катастрофа вызвала совершенно иную реакцию: они сплотились, как никогда прежде, чтобы восстановить разрушенную часть города. Число жертв оказалось значительно ниже, чем первоначально предполагали, по большей части это были доверенные лица сенатора Дрейтона, участники митинга и туристы, попавшие в неудачное место в неудачное время. Кое-кто из богатейших горожан Саванны внес свой вклад в финансирование работ по восстановлению города и помощи пострадавшим. А при врожденной гордости жителей за свой прекрасный город эти работы могли охватить не только разрушенные здания, но и некоторые исторические памятники, давно ожидавшие реконструкции.

Но никакие усилия так и не смогли пролить свет на то, что произошло на самом деле. Колдмун знал чуть больше остальных, но по указанию Пендергаста держал рот на замке. Им обоим пришлось принять участие в бесчисленных отчетах и совещаниях, и сегодняшнее обещало стать последним.

Размышления Колдмуна прервала капитан Делаплейн, решительно захлопнув лежавшую перед ней папку. Там был список обычных вопросов: «Какова природа этого существа? Откуда оно взялось? Что с ним произошло?» И для протокола она обязана была в последний раз задать их. Разумеется, никто не имел ни малейшего