Я кокетливо улыбнулась ему и двинулась к двери.

– Америка, сейчас же вернись на место. – Он опередил меня и, заступив дорогу, обнял за талию, так что мы очутились вплотную друг к другу. – Скажи, – прошептал он.

Я сжала губы.

– Что ж, значит, придется прибегнуть к другим способам коммуникации.

И он без предупреждения поцеловал меня. От неожиданности я слегка пошатнулась в кольце его рук и обхватила его за шею… И тут в голове что-то перевернулось.

Обыкновенно, когда мы с ним оставались наедине, я отгораживалась от мыслей об остальных. Но сегодня я вместо себя представила рядом с ним другую. Воображение рисовало ее в объятиях принца, нежность в его взгляде, обращенном на нее, их свадьбу… У меня остановилось сердце, и я против воли расплакалась.

– Милая, что случилось?

Милая? Это словечко, такое ласковое и интимное, пробило в моих заслонах брешь. Если у меня и было какое-то желание бороться со своими чувствами к Максону, в это мгновение оно исчезло. Мне хотелось быть его милой, его дорогой, принадлежать ему одному.

Пусть это значило сделать шаг навстречу будущему, которого я никогда не хотела, и распрощаться с вещами, которые всегда казались мне незыблемыми, но мысль о том, чтобы сейчас расстаться с ним, казалась совершенно невыносимой.

Да, я не была лучшей кандидаткой на престол, но если у меня даже не хватит смелости признаться в собственных чувствах, я не заслуживаю вообще никакого шанса.

Вздохнув, я пыталась унять дрожь в голосе.

– Не хочу отсюда уезжать.

– Если я правильно помню, когда мы только познакомились, ты утверждала, что этот дворец – клетка. Выходит, со временем ты вошла во вкус?

Я покачала головой:

– Иногда ты бываешь таким тугодумом.

Из горла у меня вырвался полузадушенный смешок.

Максон позволил мне отстраниться ровно настолько, чтобы я могла заглянуть в его карие глаза.

– Максон, я говорю не о дворце. Меня не волнует ни одежда, ни постель, ни даже, поверишь ты в это или нет, еда.

Принц рассмеялся. Мое восхищение изысканными блюдами, которые подавали во дворце, не было секретом ни для кого.

– Я говорю о тебе, – прошептала я. – Я не хочу уезжать от тебя.

– От меня? – (Я кивнула.) – Тебе нужен я?

При виде его изумленного лица я прыснула:

– Именно это я и пытаюсь объяснить.

Он немного помолчал.

– Но… с чего вдруг… что я такого сделал?

– Не знаю, – пожала я плечами. – Просто я думаю, что из нас может выйти неплохая пара.

Его губы дрогнули в улыбке.

– Из нас может выйти отличная пара.

Максон притянул меня к себе, довольно грубо по его меркам, и снова поцеловал.

– Ты уверена? – Он отстранил меня и внимательно посмотрел в глаза. – Ты точно в этом уверена?

– Если ты уверен, то и я уверена.

На долю секунды на его лице промелькнуло странное выражение, но оно мгновенно исчезло. Возможно, вообще почудилось.

В следующий же миг он подвел меня к кровати, и мы вместе присели на краешек, держась за руки. Я положила голову ему на плечо. Казалось, он должен что-то сказать. Разве не этого он ждал? Но слова так и не прозвучали. Время от времени Максон прерывисто вздыхал, и этого мне было достаточно, чтобы понять, как он счастлив. Тревога немного улеглась.

Мы словно не знали, что делать дальше. Некоторое время спустя Максон распрямился:

– Думаю, мне пора. Если хотим собрать к празднику всех родственников, нужно все подготовить.

Я отстранилась и улыбнулась. Не верилось, что скоро я обниму маму, папу и Мэй.

– Спасибо тебе еще раз.

Мы поднялись и двинулись к двери. Я цеплялась за его руку – почему-то ужасно боялась ее выпустить. Казалось, любая перемена может разрушить этот хрупкий миг.

– Увидимся завтра, – пообещал Максон шепотом и взглянул на меня с таким обожанием, что все тревоги мгновенно показались мне глупыми. – Ты потрясающая.

Когда он скрылся за дверью, я закрыла глаза и заново пережила каждый миг нашей недолгой встречи: его взгляды и озорные улыбки, нежные поцелуи. Я проигрывала их в памяти снова и снова, пока не настало время сна, и задавалась вопросом: занят ли Максон сейчас тем же самым?

Глава 6

– Так хорошо, мисс. Стойте вот так, как будто указываете на эскизы, а остальные пусть попытаются не смотреть на меня.

Была суббота, и нам позволили не отбывать обязательные часы в Женском зале. За завтраком Максон объявил о вечеринке в честь Хеллоуина. К обеду горничные уже приступили к шитью костюмов. Во дворец прибыли фотографы, чтобы запечатлеть весь процесс.

В данную минуту я пыталась с непринужденным видом разглядывать сделанные Энн наброски моего костюма, в то время как служанки стояли с отрезами тканей, пригоршнями стразов и охапками перьев.

Мы перепробовали несколько вариантов, а фотограф отщелкивал кадр за кадром. Я как раз собиралась позировать с золотой тканью, когда к нам явился посетитель.

– Девушки, доброе утро, – поздоровался Максон, переступая через порог.

Я невольно распрямила плечи еще больше и почувствовала, как губы неудержимо расплываются в улыбке. Фотограф поймал этот момент и лишь потом обратился к Максону:

– Ваше высочество, это огромная честь для всех нас. Вы не против сфотографироваться вместе с этой юной леди?

– С превеликим удовольствием.

Служанки отступили. Максон взял со стола несколько рисунков и встал позади меня, держа в одной руке наброски, а другой обнимая меня за талию. Это был символический жест. «Видишь, – говорил он, – очень скоро я смогу прикасаться вот так к тебе на глазах у всего мира. Ни о чем не тревожься».

Мы сделали еще несколько снимков, и фотограф отправился к следующей по счету девушке. Только тогда я поняла, что служанки незаметно тоже куда-то испарились.

– У тебя очень талантливые горничные, – заметил Максон. – Идеи одна другой чудеснее.

Я пыталась держаться с принцем как обычно, но после вчерашнего вечера все было иначе, лучше и хуже одновременно.

– Знаю. Я не могла бы оказаться в более надежных руках.

– Ты уже выбрала, какой костюм хочешь? – Он веером бросил эскизы на стол.

– Нам всем нравится идея с птицей. Думаю, ее навеяла моя подвеска.

Я прикоснулась к тоненькой серебряной цепочке. Эту цепочку с подвеской в виде певчей птицы мне подарил отец, и я предпочитала ее массивным украшениям, которыми нас снабдили во дворце.

– Мне не хочется тебя расстраивать, но, по-моему, Селеста тоже выбрала что-то такое, связанное с