Я уже узнал, что ске не захватывали Патрика, что в мертвых кораблях в эллинге нет ни людей, ни инпов, что всех пленников держат на первом этаже «Ривьеры», что в гостинице сейчас только клан ске, который охраняет пленных, пока берши остальных кланов рыщут по орбите Сакраменто… Зачем линссурам скиолиты, я пока не узнал, и вообще с этими скиолитами сплошные загадки. Грозовая энергия бершей мешает энергии скиолитов, и чем ниже класс кристалла, тем легче его вырубить – в эллинге, где берши так и кишат, вырубились даже сверхмощные защитные поля линкора космостражи. Но почему-то здесь действуют твои Охранники, па, а ведь в них совсем крошечные кусочки скиолитов низшего класса. Не понимаю, как так получается.

Сегодня я научился заряжать харсун. Мы с Мяушшей пошли в тот зал Ларсса, где за стенами и потолком мелькают молнии, воткнули свое оружие в углубления в стене, а через час забрали заряженные харсуны – шарики на них из светло-серых стали черными. На сколько хватит такой зарядки? Интересно.

Ма, па, я должен терпеть не мочь пиратов-линссуров, но у меня не получается. Если бы они не захватывали корабли и не держали в осаде Сакраменто, они были бы клевыми! Они учат меня сражаться на харсунах и приносят угощения со своих бершей. Вчера я ел зажаренную молнией тварюшку вроде тварей из дождевого зала Ларсса – твое рагу, ма, намного вкуснее, но и эта еда ничего.

Еще линссуры рассказывают потрясные истории про Большую Войну и про свои межзвездные странствия. Жаль, приходится приставать к Мяушше или Товису, чтобы они мне переводили.

Джосси говорит, мы втроем должны сбежать и затаиться в номере 1030, а не помогать космическим пиратам. Но я же не помогаю! Я просто веду разведку. И вряд ли Мяушша захочет сбежать от Зисмы, Ларсса и Бастерби.

Бастерби – это детеныш Ларсса, будущий Мяушшин корабль. Она должна будет в нем жить и летать, когда станет взрослой. Ну, это мы еще поглядим!

Все называют меня «ольд», и я думаю – а вдруг я и вправду талисман? Вдруг из-за моей везучести линссуры захватят еще больше людей и кораблей? Вдруг из-за меня они захватят Сакраменто? Что тогда будет с теми, кто сейчас на планете, со Стивом и остальными? А что с ними будет, если линссуры их не захватят? Кислорода на планете осталось всего на две недели.

Прямо не знаю, как распутать эту нитубскую путаницу!

Я даже не знаю, двудомка я теперь или нет. Может, я трехдомка, а может, однодомка, а может, вообще бездомка, потому что отец…»

– Что ты пишешь?

Робби подскочил от неожиданности, когда Мяушша положила подбородок ему на плечо, щекотнув щеку мягкой шерсткой. С молниями Мяушша управлялась не очень ловко, но научилась скользить бесшумно, как все линссуры.

– Письмо па Гефу и ма Нэн, – ответил Робби.

– Он не умеет отправлять письма, – Мяушша обвиняюще показала пальцем на моноблок.

– Знаю, я просто так…

Робби быстро стер написанное, выключил моноблок – и тут до него полностью дошло, что сказала Мяушша.

– А ты кому-то писала? – он повернулся вместе со скрипучим вращающимся креслом, оказавшись лицом к лицу с тао.

Она серьезно покивала.

– Ма и па. И Джоссу, и тебе…

– Ты умеешь писать?!

Мяушша скорчила забавную гримаску.

– Это легко. Надо просто нажимать нужные буковки.

– Точно, – со смехом согласился Робби.

Мяушша не смеялась, ее голубые глаза смотрели внимательно и тревожно.

– Ма и па на меня злятся? – спросила она.

– За что?

– За то, что я здесь, а не с ними, не в Доме.

– Высший Разум! – припомнил Робби любимое восклицание ма Нэн. – С чего им на это злиться?

– Джосси злится.

– Кстати, а где он? Вы же вместе ушли!

Мяушша махнула рукой в сторону двери-перепонки.

– Он злится там, снаружи. Ему не нравится Ларсс.

– А мне нравится, – сказал Робби – отчасти, чтобы утешить Мяушшу, отчасти потому, что это была правда.

Кажется, Ларссу он тоже стал нравиться: входы и выходы в берше теперь находились сами собой. Джосс входил и выходил только вместе с кем-то и не уставал брюзжать, что это не настоящий дом. Ему не понравился даже «прыгательный зал». Стоя у входа, он молча смотрел, как Робби и Мяушша прыгают по упругому полу, который отбрасывает их вверх и в стороны под самыми неожиданными углами. Всякий раз, когда прыгуны врезались в стену или даже в потолок, там с гулким «баммм…» расцветало разноцветное пятно, и Мяушша сперва визжала от восторга, но потом сникла и побрела к своему недовольному брату.

– Он не злится, – сказал Робби, глядя на печальную рожицу тао ске. – Он… просто скучает по дому.

– И я скучаю, – вздохнула Мяушша. – По Дому, по ма и па, по травке, по облакам, по…

Она встряхнулась и потянула Робби за куртку на плече.

– Пошли!

– Куда? – спросил он, вылезая из-за стола.

– Джосси дал мне скиолит, – Мяушша вытащила из поясной сумки фиолетовый кристалл и продемонстрировала его на ладошке. («Класс “гамма”, около пяти карат», – машинально отметил Робби.) – Пошли, только – тссс! Пока Зисма в берше у Товиса. Харсуны оставим тут, без них быстрее бежать!

* * *

Пробравшись между парой мертвых звездолетов, Робби, Джосс и Мяушша помчались дальше, к линкору космостражи. Мальчишки не понимали, почему Мяушша то крадется на четвереньках, то делает стремительные броски от одного корабля к другому, но старались ей подражать.

– Куда мы все-таки? Ой! – Джосс стукнулся лбом о выступ на борту одного из кораблей.

– Тссс! – таинственно ответила Мяушша.

Наконец троица очутилась под кормой линкора: широкая пушка-излучатель торчала метрах в десяти над их головами.

– Ну, и зачем мы здесь? – спросил Джосси, потирая лоб.

– Чтобы укромно укрыться в укромности, – объяснила Мяушша. Запрокинула голову и заверещала: – Басстерби-и-и! Басте-ер!

Ее тонкий зов был не очень громким, но таким пронзительным, что у Робби заломило в ушах.

– Бастерби-и!

– Ничего себе укромность, – зажав уши, возмутился Джосс.

Он быстро пригнулся, когда под выступ нырнул черный шар, сразу сменивший цвет на оранжево-красный.

Робби уже знал, что берши меняют цвет в зависимости от настроения. Детеныш Ларсса явно был счастлив видеть свою хозяйку: он сиял, как маленькое солнце, и, медленно кружась над Мяушшей, гладил ее по голове. Мяушша хихикала и дергала ушами.

Потом маленький берш начал менять форму, выпуская в стороны треугольные щупальца, становясь похожим на морскую звезду.

– Чего это он? – подозрительно спросил Джосси.

– Бастер хочет ку-ушать, – проворковала Мяушша и достала из поясной