Войска, размещенные Александром в Индии, судя по всему, по крайней мере частично были не македонцами, а греческими наемниками, и точно так же, как в Бактрии развернулось национальное греческое движение против македонцев, так и в Индии вскоре после ухода Александра имел место заговор греческих командиров против македонца Филиппа, закончившийся его убийством. Однако самих заговорщиков убили, а восстание было подавлено македонскими стражами[992]. Вскоре после этого место Филиппа занял Пифон, а провинция у нижнего Инда была добавлена к царству Пора, которое стало доходить до моря. Такова была ситуация на момент кончины Александра (323 до н. э.).

Междоусобная борьба, разрывавшая империю, дошла и до Инда. Эвдам, который командовал фракийским контингентом[993] в провинции верхнего Инда, теперь вышел на передний план. Как и сатрапы дальнего Ирана, он присоединился к роялистскому движению в 317 г. до н. э., в то время как Пифон, сын Агенора, стал приспешником Антигона. Эвдам, судя по всему, хотел создать еще большее индийское царство, соединив все провинции под своей властью. Возможно, Пифон бежал, чтобы соединиться с Антигоном, а Пор попал в ловушку Эвдама и был убит[994]. Теперь Эвдам стал повелителем Пенджаба, и в его распоряжении были боевые слоны, считавшиеся основной силой индийских армий. Однако в 317 г. он оставил Индию, чтобы соединиться с союзными сатрапами во главе с Эвменом, и так и не вернулся – Антигон казнил его[995].

Однако та «лихорадка», которой заразилась Индия от своего контакта с находившимися в смятении областями Западной Азии, все еще не прошла. Идея великого царства носилась в воздухе. Отчасти она осуществилась на практике. Старый порядок перестал работать, и старые вехи рухнули. Это был именно такой хаос, в котором у сильного человека появляются возможности. И такой сильный человек появился – уроженец Индии Чандрагупта[996], который сумел прислушаться к требованиям времени.

Происхождение всякого великого человека в Индии очень быстро обрастает легендами. Настоящего Чандрагупты уже не увидеть среди всех мифов, которые записали о нем в более поздних индийских книгах. В наших, античных источниках этот процесс только начался – это те истории, которые рассказывали греческим путешественникам поколение или два спустя после эпохи великого царя. Согласно этим историям, Чандрагупта происходил из низкой касты[997] – что-то вроде маратха Шиваджи[998]. В детстве он видел Александра – непобедимого и блистательного мужа с Запада[999]. Позднее, когда он стал великим царем, Чандрагупта почитал Александра наравне с богами[1000]. Как Шиваджи и многие другие, кто пришли к власти в Индии, Чандрагупта начал свою карьеру как главарь разбойников. Он оскорбил царя области, где он обитал, – Нанду или Нандруса[1001] – и бежал в джунгли. Если верить легенде, которую рассказывает Юстин, когда он, измученный, спал в лесу, к нему пришел лев и облизал его, не принеся никакого вреда. Он бросился в хаос, который господствовал в Пенджабе после смерти Эвдама в 316 г. до н. э.[1002] Если великому царю суждено было явиться в Индии, то это мог быть как местный житель, так и македонец. Чандрагупта предстал в роли национального лидера. Успех окружил его суеверным ореолом. Считалось, что он ездил на диком слоне, который по собственному желанию преклонил перед ним колена, дабы принять его к себе на спину. Македонское господство в стране было сломлено. Но его работа осталась – мелких княжеств больше не было. Пенджаб был одним великим царством. В Индии появилась новая держава – также из руин империи Александра[1003].

Однако господству Чандрагупты над индийскими провинциями был, конечно, брошен вызов, когда Селевк между 312 и 302 гг. до н. э. восстановил свою власть на Востоке. Снова великая македонская армия с победой пришла в Пенджаб. Однако именно в этот момент ситуация на Западе стала кризисной, и Селевку нужно было всеми силами выступить против Антигона. У него не было времени, чтобы закрепить свое господство в Индии. Поэтому он быстро пришел к соглашению с Чандрагуптой. Новому индийскому царю позволили владеть своей державой, а он, со своей стороны, обещал если не подчинение, то союз. Брак скрепил союз двух домов, и Чандрагупта предоставил Селевку 500 слонов, с которыми тот мог воевать в Малой Азии. Регионы к западу от Инда, оторванные Александром от иранской провинции, к которой они принадлежали, Селевк теперь уступил индийскому царю[1004]. С тех пор связи дома Селевка и династии Чандрагупты оставались самыми дружескими[1005].

Однако тенденция к основанию великого царства, которой положило начало македонское завоевание, еще не достигла завершения. Чандрагупта перешел из Пенджаба в более восточную часть Индии, омываемую Гангом и его притоками, и все подчинилось ему. Его завоевание достигло Бенгальской бухты. От Инда до устья Ганга теперь расстелилась единая империя, центром и столицей правительства которой, по милости завоевателя, стала Паталипутра (современная Патна).

И везде, где правил Чандрагупта, можно заметить влияние Александра. Мы уже видели, что новое индийское царство непосредственно появилось из империи Александра и что Чандрагупта признал это происхождение, почитая македонского царя. У алтарей, которые построил Александр рядом с Гифасисом, когда он повернул на запад, цари, правившие на Ганге, долго еще имели обыкновение приносить постоянные жертвы по греческим обрядам[1006]. Поддерживались отношения между царским двором Паталипутры и греческими дворами Запада. Мегасфен некоторое время жил в Паталипутре как посол Селевка к Чандрагупте и оставил классическую работу об Индии последующим поколениям Античности[1007]. Деимах из Платеи был посланником к сыну и наследнику Чандрагупты, Биндусаре Амитрагхате[1008], и также записал информацию, которую ему удалось собрать. Посланник Птолемея II в Индии Дионисий также упоминается, как третий источник[1009]. Мы можем предположить, что и при дворах Селевкидов и Птолемеев были индийские послы – еще до того, как Ашока послал своих миссионеров.

Общение между далеко отделенными друг от друга ветвями человеческого рода должно были перейти на совершенно новый уровень, когда вся Азия от устья Ганга до берегов Средиземноморья была занята двумя находившимися в дружеских отношениях империями! И следует помнить, что греческий купец теперь прибывал в Индию не как в совершенно чужую страну. В Пенджабе, также под властью индийского царя, он мог найти греков, поселенных туда Александром. Греческий язык, видимо, был широко распространен как язык торговли в Западной Индии и в Афганистане[1010]. Наши источники ничего не говорят нам о событиях в мире торговли – теперь нам очень хотелось бы узнать