Шрифт:
Закладка:
Автор репортажа рассказывает, что с тех пор, как Рабыни работают в больнице, когда больные выздоравливают, "им все кажется, что время выписываться еще не настало", так хорошо с ними обращаются, и делает трогательное замечание: "Взирая на это сообщество с высоты, Бог доволен, что создал женщину".
О том, чем вдохновлялась нарождающаяся конгрегация, где был источник ее харизмы, особенно ярко свидетельствует один эпизод, относящийся к самому началу ее существования.
Паоле необходимо было обеспечить жильем всех ее Рабынь (числом более тридцати человек); следовательно, нужно было много денег, и еще больше их понадобилось, когда община начала расти.
Она решила попросить у отца выделить ей часть имущества, которая должна была стать ее приданым. Но для этого она прежде всего должна была сообщить ему о предстоящем браке.
Поэтому она пишет ему, что передумала и что хочет выйти замуж. Прежде она думала остаться одна, но человеческое сердце изменчиво, и она решила принять "весьма выгодное предложение". Она убеждена в том, что отец тоже будет от него в восторге, потому что речь идет о его друге, которого он высоко чтит.
Она не говорит отцу о возрасте своего жениха, потому что — добавляет она, — "когда вы услышите его имя, узнаете и об этом". Тут же она предупреждает его, что некоторые знакомые, быть может, будут возражать против этого брака, но "удивление длится самое большее три дня". Итак, речь идет о женихе, которого для нее никто не искал, которого не искала даже она сама, но скорее он настойчиво ее добивался.
Конечно, есть еще ее сотрудницы, вместе с которыми она основала "благочестивое сообщество", но об этом не стоит беспокоиться, потому что они будут довольны ее браком, более того, им он будет выгоден, так как ее приданое перейдет к ним — жених настолько богат, что в нем не нуждается.
Паола заключает письмо, открывая единственное, чего в нем не хватало: имя жениха. Вот оно:
"Это Иисус Назарянин, и я желаю благодаря Вам явиться перед Ним в достойном виде, как Вы уже поступили и поступили бы с любым другим зятем, препоручая ему преданную Вам Паолину".
Это письмо, которое мы вкратце изложили, — маленький шедевр, где вера, нежность и дипломатия смешались воедино: в нем — вся любовь Паолы ко Христу, весь ее врожденный аристократизм, все предпринимательские способности, переплавленные в горниле милосердия.
Первые шаги "благочестивого сообщества" встречали противодействие: в то время как люди доброй воли восхищались его деятельностью, а больные были преисполнены благодарности, администрации больницы мало было иметь таких дисциплинированных, преданных работе и — самое главное — низкооплачиваемых медсестер. Она претендовала на полный контроль над их деятельностью, и, конечно, духовный опыт интересовал ее меньше всего. Паола упорно сопротивлялась этому и даже решила отозвать всех своих сестер из больницы, если администрация не откажется от своих требований.
Тогда поток низкой клеветы и обвинений обрушился на новое движение, и в течение двух лет самый отъявленный антиклерикализм стремился его уничтожить.
В письме, написанном Паоле в поддержку ей досточтимым Павони, говорится о "тысяче клеветнических писем" против тех, кого он называл "священнейшим сообществом наших больничных сестер".
Немногие, даже из числа тех, кто должен был бы это сделать, выступили в их защиту. Паола писала:
"С нами дурно обращаются, на нас клевещут, нас, смею сказать, ненавидят… Епископ не хочет взять в руки перо…
". Но произошло то, что всегда происходит, когда дело угодно Богу: буре не удалось его выкорчевать, наоборот, оно еще более укрепилось.
Против всех ожиданий и несмотря на все наветы, государственная королевская комиссия признала "благочестивое сообщество".
Одним из первых поздравительных писем, полученных Паолой, было письмо от святой Винченцы Джероза: святые узнают друг друга.
Сообщество стало набирать силу: сестер Паолы попросила о помощи вторая больница — в городе Креме. Ее примеру последовали больницы Манербио, Монтикьяри, Травальято, Лонато, Сало, Ордзинуови, Карпенедоло… Сама Паола организовала всего восемнадцать общин и, кроме того, положила начало общинам в Варезе, Дезенцано, Ривольте.
Но ее деятельность не ограничивалась больницами.
Во время социальных потрясений 1848-49 годов (вспомним о знаменитых 10 днях в Брешии) ее сестер можно было видеть в полевых госпиталях: то в пьемонтских, то в австрийских, в зависимости от хода военных действий, и единственным критерием выбора для них было милосердие.
В эти годы, отмеченные ненавистью и несчастьями, которые, как бы то ни было, не искупались героизмом одних и идеальными устремлениями других, не было недостатка в событиях, благодаря которым Паола ди Роза и ее сестры стали фигурами легендарными. Вспомним о трех знаменательных эпизодах.
Начало событиям 1848 года в Брешии положил штурм Колледжа Аричи, во главе которого стояли иезуиты.
Их несправедливо обвинили в том, что они поддерживали австрийцев, и таким образом навлекли на них ненависть черни: разъяренные толпы народа собрались на улице Чезаре Аричи, готовясь к штурму, как вдруг показались кареты и повозки Паолы, увозившей отцов-иезуитов и их имущество в безопасное место, а Евхаристию — в капеллу. Никто не осмелился воспрепятствовать ей или повести себя неуважительно. Перевозка продолжалась долго, и присутствия молодой женщины, всеми любимой, было достаточно, чтобы сдерживать разъяренную толпу. Когда перевозка закончилась, колледж был разграблен и опустошен, как будто на него обрушилась огромная волна.
В 1849 году настал черед австрийцев: когда после 10 дней обороны австрийцы прорвались через заграждения и обрушились на город, как разъяренные звери, готовые жестоко отомстить и разграбить все, что можно, они не тронули только больницу: у ее порога им преградили дорогу шесть сестер со свечами в руке, молившиеся вокруг большого распятия. И никто не посмел пройти сквозь их строй.
Третий эпизод свидетельствует о том, что харизма Паолы передавалась ее духовным дочерям: когда к ужасам войны в 1849 году вновь добавился призрак холеры, настоятельница собрала своих дочерей на капитул и по своему личному опыту рассказала им, что такое холера и что значит посвятить себя больным холерой, а потом попросила, чтобы преклонили колени только те, кто согласен войти за "страшную ограду", по ее собственным словам. Стали на колени все.
Именно по тому, как вокруг человека рождается чудо сопричастности, по тому, как вокруг него собираются люди, в
