Шрифт:
Закладка:
Она огляделась, но не смогла найти опоры для ног. Поэтому она решила сделать свою собственную. Она вытащила один из своих ножей из кобуры на спине и вонзила его в стену траншеи. Она скребла до тех пор, пока не добралась сквозь мокрую поверхность до сухой земли под ней. Роар сделала надрез, достаточно большой и глубокий, чтобы просунуть внутрь половину ноги. Она знала, что у неё есть достаточно ограниченное количество времени, чтобы выкопать следующий, прежде чем первый плацдарм слишком насытится дождём и рассыплется под давлением её ботинка. Поэтому она схватила второй клинок левой рукой и сделала ровный вдох.
Она быстро выковыряла лезвиями двух ножей грязь, которую срезала, затем подняла ногу и сунула туда носок ботинка. Она воткнула нож в левой руке в стену высоко над собой и подтянулась. Она затаила дыхание в надежде, и когда стена не рухнула под ней, она быстро вырезала ещё одну зарубку в грязи. Она сунула туда следующую ногу и повторила всё сначала. Ещё две зарубки подняли её достаточно высоко, и она уже могла видеть поверх выступа.
Конец полосы препятствий, последняя низкая земляная стена, которую Джинкс построила в самом начале, была в десяти, может быть, в пятнадцати шагах от неё. Дождь прекращался прямо перед этой линией, настолько не похожей на остальную землю вокруг, этот барьер стоял сухой и твёрдый. Роар сняла с бедра арбалетный якорь и прицелилась в стену. Она нажала на спусковой крючок как раз в тот момент, когда опоры, удерживавшие её, подались. Она скользнула вниз по стене в брызгах воды и грязи, верёвка, прикрепленная к стреле, быстро разматывалась из сумки на бедре. Когда полёт верёвки прекратился, она осторожно потянула её. Якорь выдержал.
Роар понятия не имела, ударился ли якорь о стену, она соскользнула вниз раньше, чем успела увидеть, коснулся ли он барьера, но надеялась, что удар был достаточно сильным, чтобы выдержать её вес. Она убрала один из своих ножей в ножны, держа другой так, чтобы он вонзился в стену и давал ей дополнительный рычаг, если понадобится, а затем она начала подниматься с помощью верёвки.
Когда она снова добралась до выступа, то в последний раз подтянулась на верёвке. Проехав на животе по краю траншеи, она высвободилась. Сначала она ползла на четвереньках, потом поднялась на ноги и изо всех сил побежала к финишной черте. Она ожидала увидеть ещё одно препятствие, ещё одно испытание, но ничего не произошло. А когда она одним прыжком преодолела последнее препятствие в виде стены, то приземлилась на клочке сухого красного песка, не тронутого бурей Джинкс. Она упала на колени, перекатилась на спину и рассмеялась.
Песок прилипал к её грязной одежде и коже, но ей было всё равно. Это было… потрясающе. Она снова рассмеялась, ещё громче, и этот звук эхом разнёсся по всей земле.
Джинкс появилась над ней несколько мгновений спустя, солнце ореолом засияло вокруг её головы, и Роар поняла, что буря уже утихла — тёмные облака исчезли, и снова появилась синева неба.
Ведьма скрестила руки на груди и кивнула.
— Это было довольно впечатляющее… новичок.
Относитесь к другим с добротой. Ибо вы не знаете, какие души вновь посетят вас в виде бурь, а не людей.
— Книга Священных Душ
19
Внутри кузницы было душно. Локи и Рансу сняли с себя всё снаряжение, кроме ремней с сердцами бурь. Они оба были влажными от пота. В кузнице грохотало, худой подмастерье кузнеца раскачивал меха, и искры поднимались вверх, дерзко убегая от пламени. Внутри пламени находился наполовину законченный резервуар для задней части Скалы. Они не сказали кузнецу, что бак будет содержать магию бурь, и, к счастью, мужчину это не интересовало.
Металл ярко сиял, когда кузнец положил его на наковальню, и все трое принялись придавать ему форму маленькими молотками, в то время как юный подмастерье держал меха. Этим утром они работали над баком с огромными санями, колотя по большому куску железа, пока тот не начал медленно обретать форму. Сегодня они заканчивали одну закругленную сторону, а завтра сделают другую и соединят их вместе, а потом им понадобится ещё один или два дня, чтобы установить бак в Скале и отремонтировать остальной каркас.
Они работали до самого обеда, так что к тому времени, когда кузнец закончил работу и запер свою лавку, Локи и Рансу уже были готовы вернуться в гостиницу. Локи нужно было знать, что Роар и Джинкс благополучно добрались до безопасности гостиницы.
— Снова думаешь о ней? — спросил Рансу, когда они свернули на дорогу, где находилась их гостиница.
Локи бросил на друга раздражённый взгляд. Формально он думал о Роар, но не так, как намекала самодовольная ухмылка Рансу.
— Я думал, что мне станет лучше, когда Скала будет установлена, и мы сможем вернуться к нормальной жизни.
— Не думаю, что ты готов вернуться к нормальной жизни.
Локи закатил глаза.
— Полегче, пожалуйста.
— И с чего бы мне это делать? Я и не предполагал, что будет так весело наблюдать за тем, как тебя скручивает в узел из-за девушки.
— А? Думаю, это так же приятно, как видеть тебя, вечно тоскующим по Джинкс.
Рансу пожал плечами и поднял руку, вытирая пот со лба.
— Я уже давно стал бесчувственным к конкретно этому уколу. Так что пользуйся этим.
— Стал бесчувственным. Правда?
— У меня было два года, чтобы привыкнуть к этому.
— Некоторые могут сказать, что у тебя было два года, чтобы набраться смелости и что-то сказать.
— Так будет лучше. Она слишком молода, чтобы остепениться, и в тот момент, когда она станет моей, я тут же захочу запереть её в каком-нибудь подконтрольном Бурерожденным городе и никогда больше не позволить ей ступить в дикие земли.
— Что свело бы её с ума. Даю месяц, и она замутила бы землетрясение прямо посреди твоего дома.
— Именно. Не понимаю, почему ты смеёшься. Твоя девушка, возможно, не сможет начать землетрясения, но она также не позволит тебе держать её в стороне.
Локи съёжился.
— Ты не видел её, когда разразилась гроза. Мне казалось, моё сердце вырвали из груди и бросили в грязь, просто от созерцания происходящего. Нет ничего хуже, чем видеть, как она плачет, но это… это было намного больше, чем просто слёзы, — запоздало добавил он, — и она не моя девушка.
Цокот лошадиных копыт привлёк
