убедился, что я абсолютно послушна… В тот день, когда Меро пришел за мной, он сказал мне: «У каждого есть свое место в мире, и ты только что нашла свое». – Ее глаза блестят, когда она смотрит на меня. – Он назвал мне свое имя: Меро Малкари, а потом сказал, что он Брейшо.

– Но он предал клан Брейшо… – хмурится Мэддок.

– Да, это так. И все же он считал, что принадлежность к клану Брейшо – это главное, что было в его жизни. – Ее глаза летают по моему лицу.

У каждого есть свое место в мире, и ты только что нашла свое…

– Он сказал, что я – Брейшо, но я должна заслужить это имя, а не просто так носить его. Но когда я приехала сюда, я поняла, что на самом-то деле мне до вас, братья Брейшо, как до Луны. Еще я поняла, что Меро вредил вам. Деньги тут ни при чем – у него были другие мотивы: обида, зависть, может быть, стыд… Не знаю, не мне разбираться в причинах. Но у меня появилась цель, которую он же и обозначил – стать Брейшо. Ничто не казалось мне более… правильным.

Она опускает голову, и я оказываюсь перед ней, чтобы поднять ее подбородок, но в этом нет нужды – ее взгляд возвращается ко мне.

– Виктория… Ты была предназначена для меня, – тихо говорю я, скользя кончиками пальцев по ее татуировке.

– Мне было так сложно пробраться к вам… – вздыхает она, и ее ладони прижимаются к моей груди.

– Да, – киваю я. – Но так и должно быть. Мы, Брейшо, не можем без небольшого кровопролития.

Она слабо улыбается, а я говорю:

– Ты все еще хочешь, чтобы я был твоим Брейшо?

К моему удивлению, она отрицательно качает головой.

– Не в том смысле, Кэптен.

– Хорошо. – Я запускаю руки в ее волосы, мой взгляд падает на ее губы, которые мне хочется поцеловать. – Я не буду твоим Брейшо, я буду твоим мужчиной. Так пойдет?

Она приподнимается на цыпочки, приближая свой рот к моему.

– Но, Кэптен… мы не всегда можем иметь то, что хотим, – шепчет она.

– Мы Брейшо, детка. И если мы хотим, мы получаем.

Никаких исключений.

* * *

Я наполняю ковшик и медленно лью воду на голову Зоуи. Она смеется, прижимая к себе резинового пупса:

– Водопад!

– Ну как, готова выходить, принцесса?

Зоуи кивает и встает в ванне, а я хватаю полотенце, оборачиваю вокруг нее и несу свое сокровище в комнату.

– Рора! – кричит она, когда я надеваю на нее пижамку.

Смотрю в сторону двери – там стоит Виктория и не сводит с нас глаз.

Зоуи протягивает мне свою щетку, чтобы я ее расчесал. Виктория улыбается, подходит к нам и забирает щетку у меня из рук.

– Давай я, малышка.

Она приводит волосы Зо-Зо в порядок, а я любуюсь на своих девочек.

– Рора, знаешь что? – спрашивает Зоуи.

– Что, солнышко?

– Мисс Мейбл сказала, что завтра мы можем испечь печенье с M&M’s. Я хочу приготовить его для тебя!

Виктория целует ее и кладет щетку на туалетный столик.

– Отличная идея, Рора.

Я с трудом сдерживаю смех. Прижимаюсь губами к уху Виктории и говорю:

– В какой-то момент нам придется рассказать ей, что ты не любишь сладкое…

Она поворачивается ко мне и беззвучно шепчет:

– Ни за что!

Провожу кончиками пальцев по ее шее, и глаза Виктории на миг закрываются.

– Эм-м, я могу посидеть с Зо-Зо.

Мы оборачиваемся и видим Ройса с мокрыми после душа волосами.

– Не, чувак, – говорю я брату. – Мы тут посидим втроем.

Он кивает с пониманием в глазах и тут же расплывается в улыбке.

– Привет, Мишка Зоуи.

– Привет, дядя Бро!

Он хихикает.

– Слушай, хочу подбить тебя на одно дельце, пока ты не спишь. Давай приготовим попкорн и горячий шоколад, а потом, так и быть, я отведу тебя баиньки. Но можем еще чем-нибудь заняться.

Виктория смеется, качая головой, и Зоуи подпрыгивает.

– Ура! Я согласна! А можно полить попкорн сыром? – спрашивает она, вскакивая с кровати.

Я бросаю взгляд на Ройса – он прижимает руку к сердцу, будто ранен, но тут же подхватывает племяшку.

– Сыр, говоришь? Как это делает дядя Ди?

Зоуи кивает.

– Да. Много-много сыра.

Болтая, они исчезают.

Я смотрю на Викторию, потом хватаю ее за руку, и мы бежим в ее комнату. Запираем дверь, влетаем в ванную и включаем воду, чтобы она нагрелась.

Виктория кладет руки мне на плечи, ее губы прижимаются к моей груди. Мы стоим, обнявшись, несколько секунд, и я впитываю запах ее волос. Потом Виктория отстраняется и расстегивает свои джинсы, я делаю то же самое. Джинсы летят на пол, Виктория сбрасывает с себя рубашку, а я снимаю майку. Она заводит руки за спину, чтобы расстегнуть лифчик, но я сам расстегиваю его.

Она стоит передо мной, почти полностью обнаженная, и я чувствую, как напрягается мой член. Губами провожу по ее коже, и Виктория начинает дрожать.

Последние предметы нашей одежды – мои боксеры и ее стринги – падают у ног. Ее соски затвердели, и когда они касаются меня, я не могу сдержать стон.

Губы Виктории всего в нескольких дюймах от моих.

Нет-нет, пока что с этим подождем…

Заходим в кабину под тугие струи душа. Я поворачиваю Викторию спиной, и мой член прижимается к ее попке. Руки тянутся к ее промежности. Голова Виктории падает мне на плечо, она пошире раздвигает ноги, и я просовываю в ее щель палец, затем еще один. Она задыхается, всхлипывает, но быстро глотает звуки.

Я покусываю ее за шею, и она трясется.

– Звук, – шепчу я. – Каждый гребаный звук, каждое слово, даже самое грязное, каждая потребность… – Провожу языком по ее коже. – Ничего не утаивай. Никогда.

Следует ее тяжелый стон, и мой член кричит об одном – войти в нее.

Но она отталкивает меня и поворачивается.

– Кэптен… Я хочу почувствовать тебя… Не твои руки, не твой рот… Я хочу, чтобы ты кончил в меня.

– Да, детка, – говорю я. – Но давай не будем спешить. Давай еще поиграем, потом я вымою тебя, а потом трахну как следует в твоей собственной постели.

– М-м-м, – мурлычет она, нетерпеливо поглаживая мои чресла. – Тогда сделай так, чтобы я кончила на твой член, Кэп.

Черт.

Тереблю ее клитор, а она обхватывает рукой моего горячего «дружка».

– Доведи меня до экстаза, Кэп, и отнеси в постель, как ты сказал…

Ее клитор наливается, ее груди дразнят меня. Все это принадлежит мне и только мне.

Вагина пульсирует, она кричит и падает на меня. Это первый ее оргазм за сегодняшний