иерархии в некотором роде напоминало карьеру Ги Булонского, другого великого аристократа, занимавшего место при папском дворе. Но при всем своем влиянии в Авиньоне и, возможно, в Париже, Талейран был неожиданным выбором для посольства к королю Англии, и его назначение более чем что-либо другое продемонстрировало, как мало Иннокентий VI понимал в английской политике. Ведь кардинал был одним из великих церковных плюралистов своего времени, и многие владения, с помощью которых он пытался поддерживать свой роскошный стиль жизни, находились в Англии. В Вестминстере это назначение было воспринято крайне болезненно. В 1343 году, когда Палата Общин английского Парламента выступила с протестом на то, что Папа предоставляет иностранцам английские церковные должности, они назвали Талейрана одним из двух главных виновников этого. Он был, по их словам, "самым большим врагом короля в папской курии и тем, кто больше всех там старается помешать его предприятиям". Капоччи был в некотором смысле еще более странным выбором. Он был римлянином, членом семьи Колонна, человеком строгой добродетели, который был известен своей прямотой в консистории и тем, что имел собственное мнение при папском дворе с его засильем временщиков и фаворитов. Но он не был дипломатом и быстро рассорился со своим более знатным коллегой. Вряд ли это имело значение, поскольку оба миротворца столкнулись с препятствиями, которые могли бы остановить самых тонких дипломатов. Хотя они были назначены в начале апреля 1356 года, их миссия была отложена из-за политических беспорядков, последовавших за арестом Карла Наваррского в Руане. Кардиналы покинули Авиньон только 21 июня. К этому времени герцог Ланкастер уже находился в Нормандии, а Ричард Стаффорд прибыл в Бордо с приказами Эдуарда III для принца Уэльского. К тому времени, когда кардиналы добрались до короля Франции, тот был занят осадой Бретея.  При французском дворе кардиналы были приняты благосклонно, но проблема возникла в Англии, где известие об их миссии было воспринято с ледяным формальным уважением, но без всякого энтузиазма. Злонамеренные люди, как сообщили Иннокентию VI, убедили Эдуарда III и знатных людей его королевства, что Святой Престол не посредничает, а просто создает проблемы Англии в интересах Франции. Томас Рингстед, английский доминиканец из свиты кардиналов, был послан через Ла-Манш, чтобы смягчить их сердца. Но его визит лишь подтвердил, что информация дошедшая до Иннокентия VI была верной. Когда Рингстед предстал перед королем в Вестминстере, ему была прочитана язвительная лекция о несостоявшемся договоре в Гине, ставшем результатом последней попытки посредничества Папы. Самое большее, что сделал Эдуард III, это издал указы, уполномочивающие принца Уэльского решать эти вопросы на месте. Возможно, принцу было выгодно, что он не получил их, когда кардинал Перигорский предстал перед ним в Монбазоне. Это был неудачный момент для переговоров. Талейран "долго говорил о перемириях и договорах", но принц ответил ему, что мира быть не может, поскольку он не только не имеет инструкций от своего отца, но и король Франции уже собирался воевать с ним[394].

Дофин вошел в Тур в тот же день. Он привел с собой 1.000 латников из Нормандии. Иоанн II во главе объединенной армии быстро продвигался по королевской дороге из Амбуаза в Пуатье, пытаясь обойти армию принца с востока. Принц отчаянно пытался найти герцога Ланкастера, армия которого, как считалось, находилась где-то к западу от его собственной. Вечером 13 сентября 1356 года англичане достигли Ла-Э-ан-Турен (современный Декарт) на реке Крез. В тот же вечер Иоанн II прибыл в огромную крепость Генриха II Плантагенета в Лоше, в двадцати милях от нее. Иоанн II добрался до Ла-Э-ан-Турен на следующий день через несколько часов после того, как принц покинул его. 14 сентября принц прибыл к мосту в Шательро на восточном берегу Вьенны. Здесь он остановился на три дня, почти наверняка, в надежде установить контакт с герцогом Ланкастером. Однако Ланкастер столкнулся с неожиданными трудностями. Когда он добрался до Луары, то обнаружил, что все мосты через реку либо сломаны, либо сильно обороняются. Он попытался форсировать реку по переправе  у Пон-де-Се, к югу от Анжера. Но его остановила большая крепость на острове, в северном рукаве русла реки. Другого моста через Луару между Нантом и Сомюром не было, а в этих городах они были укреплены и снабжены многочисленными гарнизонами. Пока принц тщетно ждал известий о Ланкастере в Шательро, король Франции обошел его с юга. Вечером 15 сентября 1356 года Иоанн II вошел в Шовиньи[395].

Согласно его собственному отчету, написанному несколько недель спустя, вечером 16 сентября принц решил, что даст сражение французскому королю. Это, конечно, согласуется с его передвижениями в течение следующих двух дней. Возможно, поскольку армия Иоанна II теперь была в состоянии отрезать ему путь к отступлению к Бордо, альтернативы не было. Штаб принца предполагал, что Иоанн II двинется на запад от Шовиньи по дороге на Пуатье. План англичан состоял в том, чтобы атаковать французскую армию на этой дороге, чуть западнее моста в Шовиньи. Средневековым армиям, обремененным лошадьми, оружием и повозками с багажом, требовалось много времени, чтобы пересечь речные мосты. Принц, видимо, надеялся застать французов врасплох, пока часть их сил все еще находилась на восточном берегу Вьенны. Поэтому рано утром 17 сентября англичане покинули Шательро у моста через Вьенну и повернули на юг. Они перешли вброд реку Клен, а затем двинулись на юг через густой лес между долинами рек Клен и Вьенны. Принц ускорил движение своей армии, так как до него стали доходить сообщения о том, что французы уже перешли Вьенну и движутся к Пуатье.

15. Поход к Пуатье, 17 сентября 1356 года

Когда разведчики принца достигли дороги из Шовиньи в Пуатье, они обнаружили, что французская армия уже прошла по ней. Английские командиры решили последовать за французами, но вместо того, чтобы идти по дороге, они решили пройти к югу от нее и двигаться по пересеченной местности через лес. Этот путь был тяжелым как для обоза принца, так и для его людей, которые в тот день уже прошли более двадцати миль, причем по большей части — по неровным лесным тропам. Но это позволило скрыть его передвижения от врага. К концу дня колонна гасконцев, вышедшая из леса, наткнулась на часть французского арьергарда в поместье Шаботери, в семи милях к юго-востоку от Пуатье по римской дороге на Лимож. Там находилось около 700 французских латников, большинство из которых принадлежали к отрядам из Бургундии и Шампани. Гасконцы немедленно атаковали врагов не успевших построиться в боевой прядок и разбили их нанеся большие потери. Около 240 французов были убиты или взяты в плен. Среди пленных были графы Осера и Жуаньи, а также Жан де Шатийон, все они были видными людьми при дворе короля Франции и принесли большие