Филиппа VI переходило от беззаботной уверенности к безумной панике и обратно. Он приобрел крайний и иррациональный страх перед заговорщиками и пятой колонной. В конце года на основании признания одного из госпитальеров в тюрьме, короля убедили, что правители в Нидерландах замышляют отравить его и всю его семью. Началась регулярная серия казней по обвинению в измене, до этого обвинении очень редком, которая должна была продолжаться в течение двух десятилетий и сопровождаться показательными церемониями — волочением по улицам, повешением и четвертованием. Несчастный командир гарнизона Паркуля, который был скорее некомпетентен, чем вероломен, был обвинен в том, что обозначил слабые места своего города мелом и углем, чтобы провести туда англичан. Обвинение было надуманным, как позже признало французское правительство, но он был осужден за измену и обезглавлен в Париже. Более проницательные слуги короля знали, что безразличие представляет собой большую угрозу, чем предательство[354].

* * *

Поскольку импульс военных действий сошел на нет, неблагодарная задача примирения Англии и Франции выпала на долю двух политически неопытных кардиналов, назначенных летом Папой Римским в качестве посредников. Бертран де Монфавес, кардинал с более чем двадцатилетним стажем, был церковным юристом из Прованса, чей дипломатический опыт ограничивался коротким пребыванием в Италии за несколько лет до этого. Педро Гомес де Барросу, камергер коллегии кардиналов, был образованным кастильцем, не имевшим, насколько можно судить, никакого дипломатического опыта. Попытки этих людей решить за несколько недель проблемы четырех поколений продолжались с перерывами в течение почти двух лет и закончились неудачей. Они были беззастенчиво использованы обеими сторонами для достижения временных политических и военных целей.

Во Франции кардиналы были торжественно приняты Филиппом VI, находившимся тогда в одном из своих панических настроений, бывшим совсем не прочь заключить перемирие и склонявшимся к тому, что может его использовать в своих интересах. Кардиналы прибыли в Англию в конце ноября 1337 года, снаряженные, словно для исследовательского путешествия в дикие земли, с собственным винным погребом и огромным запасом вкусной еды. Английское правительство приняло их с большими общественными почестями и тайной досадой. Действительно, Эдуард III сначала отказался предоставить им безопасный проезд через Ла-Манш. Он не изменил своего мнения до тех пор, пока его надежды на вторжение во Францию в 1337 году не были окончательно похоронены в ноябре. С характерной театральностью он устроил им первую аудиенцию в знаменитой Расписной палате Вестминстерского дворца, стены которой были украшены сценами войн из Ветхого Завета. В этой бесперспективной обстановке кардиналы выдвинули свои предложения о перемирии[355].

Положение Эдуарда III было очень щекотливым, и его гости понимали его лишь смутно. На самом деле, король ничего не хотел больше, чем перемирия, теперь, когда его ближайшие военные планы потерпели крах. Однако, по условиям договоров с немецкими князьями, Эдуард III не мог заключить перемирие без их участия. Даже обсуждение такого вопроса могло бы свидетельствовать об ослаблении стремления к войне, что могло бы произвести самое неблагоприятное впечатление на континенте. Поэтому Эдуард III решил тянуть время. По "восхитительным обычаям Англии", сказал он кардиналам, невозможно предпринять какой-либо необратимый шаг, не посоветовавшись с Парламентом. Более того, для защиты от агрессивных замыслов Филиппа VI ему пришлось обзавестись союзниками, а без их согласия он не мог и помыслить о перемирии, и все это потребовало бы некоторого времени. Кардиналы были неудовлетворены и отреагировали гневно и бестактно. Они сказали королю, что согласие Людвига IV Баварского несущественно, поскольку он человек отлученный от церкви; что касается других союзников, то они были с королем только из-за его денег и покинут его, когда им это будет выгодно. Действительно, добавили они голословно, герцог Брабанта и граф Эно уже сделали это и принесли тайные клятвы Филиппу VI.

На следующий день кардиналы созвали столько английских прелатов, сколько удалось найти за короткое время, чтобы собраться перед ними в монастыре лондонских кармелитов на восточной окраине Темпла (района Лондона). Это была еще более неприятная встреча. Один из кардиналов открыл заседание проповедью о мире, которая, как считалось, была про-французской, и архиепископ Кентерберийский громко стал протестовать. Затем кардиналы объяснили, что если Эдуард III не согласится на предложенное перемирие, то Папа открыто заявит о своей поддержке Филиппа VI. Они продемонстрировали целый ряд папских грамот, уполномочивающих их разжаловать или лишать сана церковников ниже епископа, которые помогали военным действиям (это охватывало почти всю гражданскую службу), расторгать договоры и союзы, освобождать подданных и вассалов от их обязательств, запрещать военные походы под страхом отлучения от церкви и интердикта. Министры Эдуарда III отнеслись к этим угрозам со всей серьезностью. Почти наверняка именно из-за них в канун Рождества они согласились на любопытный гибрид, который не был похож на перемирие, но оставлял время для дальнейших переговоров и, очевидно, удовлетворил кардиналов. Эдуард III пообещал, что не будет вторгаться во Францию по крайней мере до 1 марта 1338 года, и что если его собственные подданные не подвергнутся нападению, он приостановит все военные действия на море и в Гаскони до той же даты. Тем временем 3 февраля 1338 года он проведет заседание Парламента для рассмотрения более углубленного соглашения. Созыв в Парламента уже был объявлен. Посланники срочно отправились в Нидерланды, чтобы сообщить Бергершу о случившемся и предупредить его о деликатных вопросах, которые ему теперь придется решать с союзниками[356].

* * *

Епископ Бергерш и его коллеги уже находились в крайне затруднительном положении. После тягостного морского путешествия, прерванного нападением на Кадсан, в конце ноября 1337 года они высадились в Дордрехте в Голландии. Пока шерсть выгружали с кораблей, епископ пробирался по водным путям Зеландии в Антверпен и по суше в небольшой промышленный город Мехелен в центральном Брабанте, где собрались встревоженные правители Нидерландов, ожидавшие разъяснения перемен в английской политике. Произошедшие события представили Генри Бергерша в особенно коварном свете. Он разрешил свои трудности тем же способом, что и раньше, ― пообещав больше, чем мог дать его господин. Для немецких князей момент опасности наступал весной, когда можно было ожидать появления французских армий на их южных границах. Бергерш, похоже, убедил их, что Эдуард III будет с ними к тому времени. Он, конечно, пообещал, что большая часть субсидий, которые уже были просрочены, будет выплачена к марту. Обещание должно было быть выполнено, чтобы сохранить союз, но средств для его выполнения не было. Чиновники Бергерша подсчитали, что ему потребуется собрать 276.000 фунтов стерлингов.

Когда Бергерш вернулся в Голландию, он призвал к себе торговцев шерстью в маленьком порту Гертруйденберг и потребовал, чтобы они предоставили ему 276.000 фунтов стерлингов к 22 марта 1338 года, "иначе королевство Англия и все остальные земли короля могут быть потеряны". Как и