…о старом матросе Бернаре… – Рассказ Бунина «Бернар» был впервые опубликован в газете «Последние новости» (1929. 17 марта. 2916. С. 2).

Еще о Бунине

По поводу воспоминаний

…Не помню, в чьих записках о встречах со Львом Толстым рассказано <…> о знаменитом «море смеялось» <…> дело их!.. – В. А. Поссе в своих воспоминаниях привел слова Л. Толстого: «Нет, описывать природу Горький не умеет. “Море смеялось”, “небо плакало”, и так далее – все это ни к чему. Не следует смешивать явления природы с проявлениями человеческой души». Д. П. Маковицкий в «Яснополянских записках» привел слова Л. Толстого, сказанные 12 октября 1905 года: «Горький, Андреев виноваты в ненатуральных описаниях».

…Бальмонт утверждал, что Толстому нравились его стихи и что хохотал он над ними притворно… – К. В. Волков писал в «Набросках к воспоминаниям о Л. Н. Толстом»: «В Гаспру заезжал ко Льву Николаевичу поэт Бальмонт. Я не присутствовал при их свидании и не слыхал, что и как читал Бальмонт Льву Николаевичу из своих стихов, но по отъезде поэта Лев Николаевич немало издевался над ним и над современными декадентами и модернистами вообще. Особенно возмущало Льва Николаевича выражение “пьяные ландыши”». Горький в своих воспоминаниях «Лев Толстой» привел его спор с Сулержицким о стихах Бальмонта: «Это, Левушка, не стихи, а шарлатанство, а “ерундистика”, как говорили в средние века, – бессмысленное плетение слов».

«Шаги командора» — стихотворение Блока, датированное «осень 1910 – 16 февраля 1912» и впервые опубликованное в журнале «Русская мысль» (1912. 11. С. 191–192).

«Рожденные в года глухие…» — стихотворение Блока, написанное в 1914 году и впервые опубликованное в «Аполлоне» (1914. 10. С. 7).

…Есть у Достоевского замечательная страница о Байроне… – «Дневник писателя» за декабрь 1877 года (Гл. 2. II. «Пушкин, Лермонтов и Некрасов»). См. прим, к главе «Шмелев».

По поводу «Темных аллей»

«Только любовь; Семицветник» (М.: Гриф, 1904) – книга стихов Бальмонта.

«Разве бывает несчастная любовь?» — из рассказа Бунина «Натали» (1941).

«Все добро зело» – Быт. 1, 31.

«блаженства и безнадежности», «не скудеющей нежности в сердце» при «скудеющей в жилах крови» – измененные строки стихотворения Тютчева «Последняя любовь (О, как на склоне наших лет…)» (Между 1852 и началом 1854). У Тютчева: «Пускай скудеет в жилах кровь, ⁄ Но в сердце не скудеет нежность».

..Аскетизма в чистом его виде нет, конечно, в советской литературе <…> внеплотский привкус в ней оказался еще сильнее, чем в нашей словесности дореволюционной… – Адамович подробно развивал этот тезис в статье, посвященной переводу на русский язык романа Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей»: «У нас, например, в так называемой “большой публике”, распространено мнение, будто советская литература – как и советская среда – побила все рекорды распутства. О среде говорить сейчас не будем: среда не подчиняется партийным директивам и не отражает их. Но литература им в России покорна. И вот что характерно: советская словесность не только не распутна (в обычном смысле слова), она больна какой-то прямо-таки институтской щепетильностью в этом отношении, какой-то странной жертвенной нетерпимостью. Исключения бывают, но они лишь подтверждают правила. Бывает, что по грубости быта добросовестный и кропотливый бытописатель воспроизводит какую-либо “грубую” сцену. Но я сейчас говорю совсем не об этом, а об общем направлении литературы. Не надо делать себе иллюзий: советские идеологи вовсе не институтки и приличиями, как таковыми, нисколько не озабочены. Если бы кому-нибудь скопческое целомудрие советской словесности пришлось по душе, тот должен бы понять, что это лишь частный, случайный вывод из основного положения: недоверие к природе. В Москве боятся инстинктов и чувств, в Москве обращаются только к разуму, притом разуму одинокому, уединенному, забывшему о своем назначении освещать темные начала организма, бросившему их на произвол судьбы. Любовные отношения – частный случай. Но всякое внимание к человеку, воспринятому как разум и воля плюс нечто другое, в Москве осуждается как контрреволюционное» (Адамович Г. О «пафосе Москвы» // Последние новости. 1932. 26 мая. 4082. С. 2).

…Некрасов… отзыв о «Севастополе»… – «Севастопольские рассказы» Л. Н. Толстого были напечатаны в некрасовском «Современнике» в 1855 и 1856 годах. Некрасов отозвался о них дважды в обзорах: «Заметки о журналах за сентябрь 1855 года» и «Заметки о журналах за декабрь 1855 и январь 1866 года».

…приветствовал его на этот раз легковесно-насмешливой эпиграммой… – Имеется в виду эпиграмма Некрасова, написанная после выхода в свет романа «Анна Каренина»: «Толстой, ты доказал с уменьем и талантом, ⁄ Что женщине не надобно “гулять” ⁄ Ни с камер-юнкером, ни с флигель-адъютантом, ⁄ Когда она жена и мать».

«Освобождение Толстого»

«Он понимал это не разумом, а всей жизнью» – Пьер в плену понимает «не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья» (Война и мир. Т. 4. Ч. 3. XII).

Фош Фердинанд (Foch; 1851–1929), французский военный деятель, в Первую мировую войну командующий армией, остановившей немецкое наступление на Марне в 1914 году, маршал Франции (1918), с апреля 1918 верховный главнокомандующий союзными войсками.

«Сорок восемь лет прожила я со Львом Николаевичем, а так и не узнала, что он был за человек!» – Эти слова Софьи Андреевны Толстой приведены в книге Бунина «Освобождение Толстого» (Бунин И. А. Собр. соч.: В 9-ти тт. М.: Художественная литература, 1967. Т. 9. С. 30).

…где он спорит с Маклаковым и Алдановым… – Бунин завершил свою книгу полемикой с отдельными положениями книги М. А. Алданова «Загадка Толстого» (Берлин: И. П. Ладыжников, 1923) и статьи В. А. Маклакова «Толстой, как мировое явление» (Современные записки. 1929. 38. С. 224–245). См.: Бунин И. А. Собр. соч.: В 9-ти тт. М., 1967. Т. 9. С. 158–165. Рецензируя книгу Бунина, Алданов написал: «Что до основной мысли Бунина, связанной с заглавием “Освобождение Толстого”, то она мне не вполне ясна, хоть книгу я прочел – с одинаковым вниманием – два раза. Не вполне ясно и существо спора с В. А. Маклаковым, со мной. Книга начинается с параллели между Толстым и Франциском Ассизским. Думает ли И. А. Бунин, что Толстой освободился в таком же точно смысле, как Франциск Ассизский и Иов? <…> По существу, думаю, между нами большого разномыслия нет. Толстой “освобождался” всю жизнь и всю жизнь освобождался по разному, иногда в настроениях неожиданных» (Современные записки. 1937. 64. С. 466–467).

…какой-то изначальный разлад… то, что в зародыше испытывал князь Андрей, слушая пение Наташи… – Адамович имеет в виду переданные Толстым ощущения Болконского: «Страшная