в воздухе, как туман.

Посреди зала, подобрав лапы под могучее тело, восседал дракон. Самый, сука, настоящий.

И я говорю не о какой-то там жалкой ящерке, пыхающей огоньком, как моряк с отрыжкой. Нет, дракон даже сидя был ростом с хорошую церковную башню. Отблески пламени играли на его чешуе, а огромные глазищи светились… ну, как это объяснить? Извергающийся вулкан видали?

Без сомнения, это и был Митринидидат.

— Зашшшем ты явилссся ко мне, Ойлимайоллмэээйр?

Дракон, конечно, не говорил так, как я или вы. Пасть его не шевелилась. Однако голос я чётко услышал, и остальные наверняка тоже.

Эльф поклонился: учтиво, но неглубоко.

— Разве нужен великий повод, чтобы проведать последнего из древнейшего рода? Впрочем, не буду лукавить. Я пришёл не просто так. У меня есть просьба.

— Шшшто зассставляет эээльфа думать, будто я исссполню ееё?

— Очень уместно, что ты обратил внимание на мою эльфийскую природу, потому что я знаю о твоих сложных отношениях с лесными братьями. Пусть всё случилось очень, очень давно. Дело касается именно эльфов.

— И эээнтов?

— И энтов.

Длинная, гибкая шея дракона пришла в движение. Голова, возвышавшаяся прежде над нами, опустилась прямо к Ойли — эльф мог бы теперь поцеловать дракона в нос, кабы захотел.

— Говориии.

— Вся эта история с энтами зашла слишком далеко, и у меня есть желание избавиться от них. Желание, конечно же, продиктованное определённым расчётом, не стану обманывать. Я пришёл просить тебя ненадолго покинуть этот прекрасный, хм, чертог, и тряхнуть стариной. А если точнее — спалить весь лес до берега Кирн. Вместе со столь несимпатичными тебе друидами, энтами и прочей мерзостью.

Морда дракона, конечно — не человечья, ничего на ней толком не двигалось. Но эмоции всё же удавалось прочесть, вроде как у кошки. Удивление и недоверие.

— Эээльф просссит меня сссжечь сссвященный эээльфийссский лессс?

Главной причиной, по которой я пока не пятился назад, выжидая момент для рывка, была плата. Эльф с нами ещё не рассчитался, а значит — и работа не завершена, так что нужно оставаться на месте. Как договорились. Правила всегда одни.

Почему не дал дёру Бирн — трудно сказать. Остолбенел он как-то.

— Помилуй, Митринидидат. Ты прекрасно знаешь, что я — мэйр, и не имею никакого отношения к лесу. А те эльфы, что остались в нём — дикари, судьба которых мне безразлична. Мэйрам от них больше бед, чем от иных людей. По крайней мере, некоторым мэйрам.

Дракон склонил голову набок: ну точно, словно огромный котяра.

— Так пошшшему я должееен тебе помошшшь?

— Помимо сказанного ранее и некоторых счетов, что с давних пор между нами водятся, хотя как-то неловко напоминать о них… есть ещё кое-что. В знак великого уважения я принёс тебе дар. Жертву.

— Какууую?

У меня мелькнула догадка, но жест Ойли опередил её. Эльф, широко поведя рукой, указал на северянина.

— Самого настоящего драконоборца!

Не знаю, что из Бирна в действительности был за драконоборец. Зуб, который северянин носил на шее, по сравнению с клыками Митринидидата казался скорее зубочисткой. Вот у этого дракона в пасти прямо сабли! Так или иначе, мой коллега вышел из ступора. Дёрнулся то ли бежать, то ли на эльфа, то ли…

Без разницы. Я зацепил мыском сапога ногу Бирна, и славный убийца драконов рухнул носом на камень. Миг — и я снова придавил наёмника коленом, как несколько дней назад.

— Пусти, сука!

— Ничего личного, Бирн, но мы всё ещё на работе. Не позволю дезертировать.

Я почувствовал дыхание дракона над затылком. Тварюга наклонилась ещё ниже, чтобы осмотреть жертву.

— Драконоборетссс?

— Совершенно верно, любезный друг. Этот человек похвалялся передо мной тем, что расправился с драконом. Подобно подонкам, кичившимся убийством той, по которой ты столько веков горько тосковал. Прости, что бережу старую рану: приходится. Гор, покажи господину этих пиков зуб.

Я сорвал шнурок с шеи Бирна и поднял драконий клык над головой.

— Это не по-людски!.. — прохрипел северянин; мой вес не позволял ему толком вздохнуть, по-настоящему закричать.

— Так ведь ни я, дорогой мой, ни Гор, ни Митринидидат — не люди. Ты и сам это подмечал.

Дракон жрал Бирна долго. Легко мог бы убить сразу, едва я отпустил северянина — но предпочёл сначала подхватить зубами и от души шандарахнуть об пол. Позвоночник и ребра хрустнули, Бирн обмяк, однако остался в сознании. Он истошно орал, пока Митринидидат волочил его туда-сюда по острым камням, отрывая ноги: они отделились по колени. Следующим укусом дракон оттяпал наёмнику половину туловища, но тот ещё пытался отползти на руках.

Митринидидат позволил Бирну преодолеть несколько метров, а потом накрыл своей огромной лапищей и раздавил. Кровавую кашу, оставшуюся на месте последнего из Поющих Мечей, последний северный дракон тщательно слизал. Его шершавый язык, который я едва обхватил бы обеими руками, не оставил на полу пещеры ни следа Бирна.

Эльф положил руку мне на плечо.

— Надеюсь, это было не слишком жестокое зрелище для опытного наёмника.

— Видал похуже.

Насколько я понял, наш поход завершился вполне успешно.

***

Похоже, стоял настоящий мороз, но я-то холода не чувствую. Говорил уже.

Тёмное небо было абсолютно чистым — только бесчисленные звёзды, ни единого облачка. Мы с эльфом поднялись на вершину, откуда можно было окинуть взглядом сразу весь лес: на горизонте виднелись река Кирн и холмы позади неё, откуда начался наш путь.

Митринидидат выбрался из пещеры. Дракон изогнулся, разминая спину после столетий под горой. Расправил огромные крылья, покрытые похожими на клинки железными перьями. Издал долгий, исполненный величия рёв, от которого затряслись кроны всего леса. Пусть энты плачут, если умеют: им осталось недолго. Весь проклятый лес содрогнулся в этот миг, испытав столь нежданный для себя страх.

От движения драконьих крыльев поднялся ветер, сорвавший с безымянного пика Зубцов свежий снег. Не сразу, словно немного позабыв былые умения, Митринидидат поднялся в холодный ночной воздух. Я не особый эстет, но это было прекрасно.

В полёте древнего дракона я видел всё: силу, грацию, опасность, дух всеми забытой старины и абсолютно неумолимый рок.

Люди всегда боялись драконов — но драконы, как оказалось, по-своему восхитительны. Вот интересно: эльф с самого начала собирался скормить наёмников Митринидидату? Вероятно. Для этого мы и были нужны. Тогда забавно, что Ойли изменил решение насчёт меня. Это из-за