рассказать все подробности. Зачем тебе на Зубцы?

— Хочу встретиться там кое с кем.

— С кем и для чего?

— Его имя Митринидидат. Оно вам обоим ничего не говорит, правда?

Мне точно не говорило. Похоже, и Бирну тоже.

— Значит, это не особо важно. Что до «зачем»… вы оба знаете о проблеме, возникшей в северных землях великого короля Горольда. Я полагаю, что Митринидидат поможет мне её решить. А когда я решу эту проблему, то… рассчитываю на некоторую благосклонность в столице. Мне от короля кое-что нужно. Теперь вы понимаете, почему сумма такая большая, помимо самой по себе опасности похода.

— А почему ты не обратился к своим? — я понадеялся, что на этот раз расовая гордость Ойли не будет задета.

— Потому что с эльфами я в этом вопросе общего языка не найду. Даже за деньги. А вот с людьми и… кем бы ты, Гор, ни был… надеюсь найти. Ваш век короток, вы вечно пытаетесь всё успеть. Вам нужно золото. А мне нужно попасть к Митринидидату.

— Этот хрен с горы… он какой-то колдун? — спросил Бирн.

— Можно выразиться и так.

— И ты тоже?

— В некотором роде да.

Это вполне объясняло, почему эльф готов отправиться в опасную дорогу с такими типами, как мы двое. С эльфийскими волшебниками шуток лучше не шутить, пытаться кинуть такого — дурная идея. Я слышал об одном пареньке, который попробовал: прирезал ночью своего нанимателя и смылся с деньгами. То, что с ним случилось после — хуже смерти. И даже хуже моей судьбы.

Бирн, кажется, это понимал. Его счастье, если понимал.

Вскоре мы выпили за сделку, хотя я обычно не пью хмельного. Только когда угощают, чтобы не было лишних вопросов. Хмель на меня давно уже не действует…

***

До Дарвика было не рукой подать, но и не слишком далеко: пара дней для всадника. Эльф ехал на прекрасном серебристом скакуне той породы, которую ихний народ разводит. У Бирна была степная лошадь, что отчасти убеждало в правдивости рассказа о странствиях. Что до моего коня, то… он меня устраивал. Я вижу в животных лишь транспорт и никогда к ним не привязываюсь.

Да и вообще давно ни к кому не привязываюсь.

В северных землях нашего великого и прекрасного королевства дела всегда шли не очень, а уж в окрестностях Дарвика сделались совсем дерьмовыми. Война никому и ничему не идёт на пользу, разве только прекрасно избавляет от морщин: большинство участников, вольных и невольных, до них не доживает.

А здесь война была ещё паскуднее обычной, потому как противник… Ойли по дороге рассуждал как раз об этом.

— Мой народ, конечно, напоказ отрицает какую-либо связь с восстанием энтов. Но я считаю — не пристало эльфам так нагло лгать. Именно лесные кланы, жившие за рекой Кирн, разбудили энтов. И они сделали это абсолютно сознательно, вовсе не по случайности, как тоже иногда утверждают.

— А зачем?

Я-то догадывался, но Бирн был не в курсе местных событий последних лет.

— Лесным эльфам никогда не нравилось соседство с людьми. Они ведь не такие, как я и мэйры моего круга. Нет, не хочу сказать о лесных плохо, однако следует называть вещи своими именами: те кланы всегда были… диковаты. А когда бароны Горольда решили рубить деревья на северном берегу Кирн, потому что король требовал материалы для кораблей, терпение эльфов быстро лопнуло. Видишь ли, Бирн, среди моего народа хватает поклонников Старого Уклада. Для них эти леса — что ваши церкви. Как бы ты отреагировал, начни эльфы жечь церкви?

— Я не верю в Единого. Я поклоняюсь богам бурного моря и солёного ветра.

— Ну хорошо… у вас капища, да? Идолы. Начни эльфы жечь их, что бы ты сделал?

— Кишки бы всем повыпускал.

— Ну вот, теперь ты понимаешь. Только лесным кланам до кишок баронов дотянуться было сложно: владельцы земель редко высовывают животы из крепостных ворот. Так что друиды разбудили энтов. Эти старые глупцы думали, будто сумеют контролировать существ, древнее которых лишь драконы! Исход был, положа руку на сердце, немного предсказуемым. Энты мудры и своенравны, а главное — совершенно чужды что людям, что эльфам. Я вовсе не удивился, когда они взялись за моих лесных братьев так же сурово, как за людей… вот только у людей хотя бы есть замки. Сейчас к северу от Кирн эльфов почти не осталось. Да и дела людей на южном берегу плачевны.

— Хм… Ты хочешь помочь королю Горольду в борьбе с энтами, это понятно. И по твоим словам выходит, что для эльфов они тоже проблема. Так почему ты нанял нас?

— Мне казалось, мы всё обсудили в таверне.

— Э нет, ушастый! Это Гор с тобой всё обсудил. У него, дескать, правила. А я хочу знать больше!

— Всё достаточно сложно. Дело, можно сказать, в методе решения проблемы, однако он тебя не касается. Твоя задача — помочь мне добраться до Зубцов, до обители Митринидидата. Так что задай-ка лучше какой-нибудь другой вопрос.

— Ну ладно. Энты эти, они ж типа… ну… живые деревья, так?

— Не совсем. Они выглядят как деревья, но не являются ими по природе. Энты и деревья… ну, с чем бы это сравнить… ты ведь путешествовал по южным землям. Видел там обезьян?

— Доводилось.

— Ну вот. Разница примерно такая же. Деревья тоже разумны, хотя вам, людям, не дано понять их разум. Однако дерево в сравнении с энтом — как обезьяна в сравнении с человеком. Если бы я назвал тебя обезьяной, ты бы обрадовался?

— Нет.

— Вот и энтов лучше с не называть деревьями. Учти на будущее.

— Учту.

Ойлимайоллмэйр фыркнул.

— Бирн, это была шутка! Во-первых, ты не знаешь языка энтов. Даже я владею им посредственно. Во-вторых, они всё равно ни о чём с тобой говорить не станут, можешь не беспокоиться.

Меня мало интересовали все эти подробности, не имеющие прямой связи с работой. Зато те, что были связаны — интересовали сильно, и вопросы как раз назрели.

— Слыхал, убить энта непросто. Даже с помощью огня, хотя это самый верный способ. Но ты едешь на Зубцы, перед которыми лежит кишащий энтами лес, лишь с двумя бойцами. Теперь мне любопытно: на что ты рассчитываешь?

—