дней прошли без происшествий — никаких попыток связаться с Ваундом, никаких стычек с Синдикатом, никаких признаков того, что они предпринимали какие-либо действия по какому-либо из каналов, которые отслеживал Аркантус. Как бы он ни был благодарен за тишину, Арк отказывался успокаиваться.

Что-то должно было произойти. Будет предпринят какой-то шаг. Он часто напоминал себе, что его дом в безопасности и хорошо спрятан, но не находил утешения в этих мыслях. Теперь он слишком многим рисковал. Слишком многое можно было потерять.

Только постоянное присутствие Саманты не давало ему погрузиться в ужас.

И ты не собираешься сдаваться сейчас, Арк.

Только одно имело значение в этот момент — найти Саманту. Она очень понравилась его команде и проводила с ними много времени, пока он работал. Арк не до конца избавился от своей ревности — собственническая, инстинктивная сторона его натуры хотела, чтобы она принадлежала только ему, даже если это означало бы запереть ее в своей спальне одну на долгие часы, но он смирился с этим, потому что она была счастлива.

Саманта расцвела за время своего пребывания здесь быстрее, чем он когда-либо считал возможным.

Ночью после разговора с Ваундом, когда они с Самантой лежали вместе в темноте его спальни, он решил сделать что-нибудь только для нее. Они не могли уехать — Синдикат мог получить доступ к каналам наблюдения со всего города так же легко, как и Аркантус, а Ваунд знал Сэм в лицо, поэтому Арк хотел подарить ей что-то особенное, чтобы компенсировать это.

Хотя он не мог отрицать, что часть его хотела сделать ей подарок, чтобы самому почувствовать себя лучше, немного смягчить свою вину за то, что она оказалась в ловушке, он просто больше всего на свете хотел увидеть ее широкую улыбку, ту, от которой ее глаза сверкали.

Зажав подарок в коробке подмышкой, он зашагал по коридорам, направляясь к месту, где она, казалось, проводила большую часть своего времени, когда не была с ним — в гостиную. Биение сердца учащалось с каждым шагом, приближающим его к месту назначения.

Он знал, что «брачная связь» как-то связана с его бесконечно усиливающимся притяжением к ней, но также он знал, что это было нечто гораздо более глубокое. Каждый раз, когда они были порознь, даже зная, что она была в том же здании, всего в нескольких минутах ходьбы от него, Арк ловил себя на том, что страстно желает вернуться. Чем больше времени он проводил с ней, тем больше времени он хотел провести с ней.

Аркантусу становилось все труднее сосредоточиться на своей работе и друзьях. Он знал, что это должно было встревожить его, но… а что? В конце концов, они начнут жить по-новому, несмотря на Ваунда и Синдикат, и у Арка было достаточно денег, чтобы поддерживать свой образ жизни бесконечно благодаря нескольким источникам пассивного дохода, которые он наладил за эти годы.

Он остановился, когда вошел в гостиную. Единственным человеком внутри был Рази, сидевший на одном из диванов. Несмотря на то, что он спешил найти Саманту, Аркантус подошел к Рази сзади и посмотрел на экран, который привлек внимание крена. Это было волтурианское шоу, в котором красивые мужчина и женщина оплакивали враждебность между их родословными — один из, казалось бы, нескольких факторов, мешающих им открыто признаваться друг другу в любви.

Аркантус фыркнул.

— И вы называете меня чрезмерно драматичным.

Рази вздрогнул и повернулся к Аркантусу с широко раскрытыми глазами, опрокинув миску, которая стояла у него на коленях. Десятки орехов рассыпались по полу.

Крен нахмурился и пробормотал:

— Невежливо так подкрадываться сзади.

— Я плачу тебе за бдительность, Рази. Это составляет большую часть твоих обязанностей.

— Только не тогда, когда у меня перерыв, — Крен проворчал что-то себе под нос, отвернувшись и собирая с бедер закуску. — И это не слишком драматично. Это трагично.

Аркантус ухмыльнулся.

— На моих глазах определенно разворачивается трагедия. Ты случайно не знаешь, где Саманта?

— Пытался уговорить ее посмотреть фильм со мной. Она сказала, что направляется в тренировочный зал.

— Зачем? Я недостаточно тренирую ее?

Рази изогнулся и бросил в Аркантуса горсть орехов.

Арк поднял руку, чтобы защититься, пряча подарок за спиной.

— Это просто неуместно, крен, — когда Рази дал еще один залп, Аркантус отступил, остановившись у двери и бросив вслед. — Ты это уберешь!

Прежде чем Рази успел бросить что-нибудь большей массы, Аркантус нырнул в коридор. Он шел так быстро, как только мог, не переходя на бег, направляясь к тренировочному залу и замедлив шаг только у входа.

Он нажал на кнопку, чтобы открыть дверь, и шагнул внутрь.

Аркантус замер сразу за порогом.

Его разуму потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать то, чему он был свидетелем — Секк'тхи бросилась на Саманту, схватила землянку за вытянутую руку и перекатилась, с силой швырнув Сэм на мат. Прежде чем Саманта смогла прийти в себя, илтурия захватила ее удушающим захватом всего тела, прижав землянку к полу.

Если и были логические объяснения тому, что он только что видел, они исчезли для него, его инстинкты разлили огонь по венам и гнали его вперед, оставляя место только для одной мысли — защитить свою пару.

Именно рычание, когда он бросился через комнату, предупредило самок о его присутствии. Секк'тхи и Саманта обе посмотрели на него, лицо последней покраснело от напряжения, и их глаза расширились в унисон. Илтурия ослабила хватку и опустилась на колени, а Сэм села, ее плечи вздымались от учащенного дыхания.

Сэм вскинула руки ладонями к нему.

— Арк, остановись!

Голос Саманты прорезался сквозь багровую пелену, окутавшую разум Аркантуса, он резко остановился менее чем в метре от нее и покачал головой.

— Я не знаю… Что это такое, Саманта?

Секк'тхи поднялась на ноги позади Саманты, ее чешуйчатые брови слегка изогнулись. У илтурии было не так много гибких частей лица, но было удивительно, насколько это изменение могло так сильно изменить выражение.

Саманта оглянулась на Секк'тхи, прежде чем снова посмотреть на Арка.

— Она обучала меня.

Аркантус нахмурил брови, его руки