Тем не менее он отнюдь не отказался от своих честолюбивых устремлений. Восстановив свою армию и пополнив казну, Хайраддин захватил Колло (1521 год), Бон (1522 год) и Константину; затем с помощью султана из рода Бану Аббас изгнал из Алжира кабилов Куко, которые не пользовались там популярностью, и занял Митиджу (1525 год). Подавление нескольких восстаний в Кабилии и Ходне, в Шершеле, Тенесе и Константине заставило туземцев почувствовать, что их новый повелитель не знает жалости.

Оставалась крепость Пеньон, угроза которой по-прежнему висела над Алжиром. Хайраддин решил предпринять против нее мощную атаку. После трехнедельной бомбардировки комендант Мартин де Варгас, у которого от 150 человек осталось только 25 и который ниоткуда не ждал помощи, сдал крепость и умер под палками (27 мая 1529 года). Хайраддин немедленно приказал срыть внешний пояс ее укреплений.

Алжир представлял в то время незавидную гавань, Усеянную подводными камнями и открытую ветрам. Корсары были вынуждены вытягивать свои суда на пляж Баб аль-Уэда, находившийся тогда в одной миле от города. Хайраддин распорядился, чтобы из остатков крепости Пеньон и развалин Русгуний (Матифу) пленные христиане построили мол длиной 200 м, шириной 25 м и высотой 4 м, который соединил город с островками. Так был создан порт Алжира. Хотя позже он был защищен еще одним молом с юго-востока (Большой мол), он оставался все же посредственным укрытием, не защищенным от волнения при восточных и северо-западных ветрах, по его положение между Сицилийским проливом и входом в западное Средиземноморье позволяло «следить за кратчайшими путями из Гибралтара в восточное Средиземноморье, из южной Испании на юг Италии или в Сицилию и перекрывать их» (Леспес). Поэтому турки превратили военный порт, положение которого было куда важнее, чем значение его как якорной стоянки, в укрепленную базу и укрытие для своего флота. Оккупация Бужи и Орана испанцами, которые уничтожили там пиратские гнезда, позволила Алжиру Хайраддина монополизировать пиратский промысел в Среднем Магрибе.

Завоевание Туниса. Владея Алжиром, Хайраддин хотел получить в свое полное распоряжение также и восточное побережье. Воспользовавшись раздорами при хафсидском дворе и недовольством населения своим султаном Мулай Хасаном, он при поддержке Порты совершил нападение на Тунис. Хорошо принятые в Бизерте, затем в Ла-Гулете, где они предстали как сторонники одного из претендентов на власть, турки вступили в столицу после недолгого боя (18 августа 1534 года). Разграбив город, Барбаросса прокламировал низложение Хафсидов и общую амнистию. Он разместил гарнизон в Кайруане, без особого труда присоединил города побережья и даже добился содействия могущественных племен южной Константины.

Организация турками морского разбоя в Тунисе непосредственно угрожала папе и итальянским князьям. Она совпала- с возрождением в Европе духа крестовых походов и с возникновением персидской угрозы, отвлекавшей внимание Константинополя на восток. Лишившись союзников, король Франции Франциск I обещал свой нейтралитет в случае, если его враг Карл V выступит против варварийцев. Император колебался, направить ли ему свои усилия на Алжир или на Тунис. Быть может, призывы свергнутого султана Мулай Хасана и, главное, желание изолировать Алжир от Константинополя склонили его в пользу хафсидской столицы. Флот из 400 судов с 30 тысячами человек беспрепятственно подошел к Карфагену. Испанцы заняли Ла-Гулет (14 июля 1535 года), а через шесть дней Тунис, где христианские рабы, которых Барбаросса не пожелал уничтожить, разбили оковы и захватили касбу.

Эта победа, вызвавшая ликование христианского мира, ничего не решала. Еще более, чем Фердинанд Католик, Карл V не хотел пускаться в столь рискованное предприятие, как завоевание Берберии. Он ограничился постройкой крепости в Ла-Гулете и восстановлением власти Мулай Хасана, не возлагая больших надежд на будущее. Он первым признал, что хафсидского султана «ненавидели его подданные» и что после ужасной резни, которой было отмечено его возвращение, «он был еще более презираем и не имел абсолютно никакого авторитета». Протекторат, первый акт которого состоял в навязывании стране государя, которого она не хотела, мог бы существовать только при поддержке значительных сил. Однако император ограничился тем, что оставил в Ла-Гулете несколько отрядов и предоставил Мулай Хасану самому заботиться о своем благополучии.

Хайраддин, которому пришлось отойти к Бону, где стоял его флот, не примирился с этой неудачей. Он неожиданно напал на Маон, где захватил 6 тысяч пленных и огромную добычу. Это был его последний подвиг в качестве вождя алжирских корсаров. Султан Сулейман, который в 1533 году назначил его капудан-пашой (командующий флотом), вызвал его в Константинополь для руководства операциями против Карла V и его союзников. Будучи доверенным лицом султана, другом французских послов, политику которых он поддерживал, и пользуясь престижем, завоеванным ценой громких побед, он сохранял вплоть до своей смерти (4 июля 1546 года) первостепенное положение в Константинополе.

II. Алжирское государство

Оджак. Государству «алжирцев», как обычно называли турок Алжира, Хайраддин придал военную в своей основе организацию, которая не претерпела глубоких изменений вплоть до французского завоевания. Как и в Константинополе, войско янычаров (оджак — очаг) представляло собой привилегированный корпус, беспокойный характер которого тяжело отражался на управлении страной. Янычары набирались среди анатолийской черни. Турецкие оборванцы, разгружавшие во внутренней гавани корабли Порты, превращались в Алжире в «славных и великолепных сеньоров». После избрания командиров эта аристократия руководствовалась твердо установленными правилами в эгалитарном духе. Простые янычары (йолдаш) постепенно продвигались по служебной лестнице до поста главного начальника войска (ага), который они покидали через два месяца, становясь почетными ага (мансулага). Янычарское войско состояло из нескольких рот (орта), различных по численности, которые размещались в хорошо содержавшихся казармах и делились на «группы живущих в одной комнате» (ода) из 12–20 человек. Рота ревниво смотрела за огромным бронзовым котлом, вокруг которого собиралась для еды или споров. В случае возмущения янычары опрокидывали котел, издавая воинственный клич (истемаиз).

Форма янычаров состояла из заломленной и спадающей на затылок двурогой шапки (тортора) из цветного сукна, которую венчал деревянный футляр, позолоченный рог или султан из перьев, изобретение которой приписывали одному турецкому дервишу, а также из открытой куртки с рукавами и полотняных штанов, схваченных куском сукна, обернутым вокруг талии. В период бейлербеев оджак был вооружен аркебузами и стрелами, а также огнестрельным оружием, прямыми одноручными и двуручными мечами, кривыми саблями и кинжалами.

Янычары пользовались различными льготами. Они получали хлеб, мясо и оливковое масло, долю в добыче от пиратства и жалованье. Они освобождались от налогов. Правительство устанавливало после досконального определения себестоимости двойные цены на продукты