— Кто она? Как ее зовут?

Хавьер качнул головой.

— Я никому не признавался в любви. И предложения не делал. Но если захочу — сделаю.

— НЕНАВИЖУ!!! — вой был такой, что в палату почти влетели лекари, и Хавьера вытолкали, и рядом с умирающей засуетились.

Хавьер махнул рукой, да и расположился в коридоре. Ждать…

Эсса Магали умерла на закате.

Ей предлагали выпить опийной настойки, но женщина не хотела. Упрямо цеплялась за жизнь, требовала позвать мужа, кричала.

Просила у Хавьера клятву.

Лекари смотрели сочувственно.

С одной стороны… умирает же баба! Мог бы и пожалеть ее…

С другой стороны — она не от болезни умирает. А по своей злобе и ярости. Она помрет, а ты себе навеки жизнь испортишь? Ведь не сто лет мужчине, может и еще жениться, и детей завести… чего клясться-то?

Боги клятвопреступников карают, так что… или крепись, или потом всю жизнь отвечать будешь.

Как бы Хавьер перенес эти часы, он и сам не знал. Помогли все.

Орландо Чавез, который тоже не уходил из больницы. Его опекала Мариса Лиез, приносила еду, варила кофе…

Тьяго Ледесма, который явился оказывать дружескую поддержку.

Девушки, которые были тут же. То одна, то вторая…

Сварт, который разлегся рядом с больницей, и отказался куда-то уходить. Не нравится? А хвостом? Без дискуссии…

Хавьер чувствовал его мысли, и его поддержку, и мужчине становилось чуточку легче.

Каэтана Кордова.

Она просто была. Не плохая и не хорошая. Но была рядом. И видя ее сочувственный взгляд, эс Хавьер чувствовал, что становится сильнее. Она понимала и его, и Магали, и никого не винила. Но и подставлять свою голову за чужую ревность не собиралась.

Видят боги, между ними ничего не было! А чувства…

Они бы все равно ничем не обернулись, если бы Магали не взбесилась. Если бы сам Хавьер не тряхнул тогда Риоса… но уж больно он рассердился на этого червяка.

А впрочем, каким бы червяком Бонифацио Риос не был, это не повод убивать его, чтобы подставить ни в чем не повинного человека. Но докажите это Магали?

А еще Хавьер был свято уверен, что Каэтана не поступила бы так, как она.

Она просто ушла. Вот и все…

К закату эсса Магали чуточку успокоилась, перестала буйствовать, и лекари смягчились. Хавьер сел рядом с ней, посмотрел чуточку виновато. Все ж таки целая жизнь рядом с ней, двадцать лет…

— Прощай, Магали.

— Прощения просить не будешь?

— Нет.

— Правильно. Я тебя не прощаю! Я тебя ненавижу… если бы не ты… почему я тебя полюбила⁉ Почему так⁉

Хавьер пожал плечами.

Почему кто-то любит, а кто-то нет? Но ведь и не любя живут. По честному соглашению. И не изменяют, и детей растят, и счастливы…

А кто-то и себя мучает, и других… за что? За то, что человек не может приказать себе — люби⁈

Не может. И хоть ты как себя переломай, не получится полюбить кого-то насильно. Невозможно это. Боги против…

— Мне жаль, что я тебя не полюбил так, как ты меня. Но я старался.

— Ты… ты искал других! Ты мне изменял, ты женишься на другой и будешь счастлив… как я хочу, чтобы у тебя все, ВСЕ было плохо!!! Как я тебя ненавижу…

Это оказались последние слова эссы Магали. Женщина дернулась, глаза ее остекленели.

Хавьер поглядел в окно.

Солнце тихонько уползало за горизонт. Ему не было дело до дрязг смертных однодневок…

Лекари засуетились, выставили его из палаты… и мужчину тут же перехватил Тьяго Ледесма.

— Пошли, дружище.

— Что? Куда?

— Ты иди, не спрашивай…

Пока Хавьер сидел в больнице, в его доме все разбирали и убирали. Собрали все вещи супруги, постаравшись, чтобы ничего о ней не напоминало, вымыли дом, натерли доски воском с запахом лимона — чтобы даже запах поменять, принесли булочки с корицей…

А еще принесли несколько бутылок крепкого вина. И Орландо Чавез вместе с Тьяго Ледесма принялись поить друга. Хавьеру половины бутылки хватило, чтобы выключиться.

Мужчины переглянулись, уложили его на диван и подвинули поближе стакан с рассолом.

Вот так. Все плохое рано или поздно заканчивается. Надо это просто пережить сегодня. А завтра — завтра будет новый день…

Глава 10

— Каэтана, на два слова!

Я с интересом посмотрела на Матиаса Лиеза.

— Слушаю?

Матиас улыбался самым пакостным образом.

— Как тебе нравится быть убийцей, Каэтана?

Я посмотрела на парня с искренним удивлением.

Мне? Убийцей? С какого перепуга?

— Да-да. Я все знаю, Каэтана!

— Квадрат из тысячи семисот тридцати двух чему равен?

— Че-го? — опешил Лиез.

— Значит, уже не все знаешь. И чушь несешь.

Поняв, что кавалерийский натиск не увенчался успехом, Матиас перешел к уговорам и разъяснениям.

— Что, эсса Магали застала тебя с любовником, и ты ее убила?

Я фыркнула в ответ.

— Никто и никого не заставал. Но если тебе хочется — фантазируй.

Матиас самоуверенности не потерял.

— Думаю, твоему отцу понравятся такие новости. Когда ему расскажут, что его доченька связалась с раэном, он тебя за кого угодно замуж выдаст!

— Рассказывай, — разрешила я. — Это все?

— Могу и не рассказывать, — сощурился Матиас. — За выкуп.

— И сколько ты мне готов заплатить?

— Я — тебе?

— Мне плевать, что ты и кому расскажешь, — пожала я плечами. — Наоборот, рассказывай побольше.

— Я… ты…

— Не стесняйся, — щедро кивнула я. — Можешь даже по два раза рассказать, если с первого не услышат.

— Не боишься последствий?

Я фыркнула еще раз.

— Не боюсь.