В зал ввалились три бойца, что связали меня на прицеле автоматов, также были два офицера из местных, что держали меня на мушке пистолетов. Майор, довольно улыбаясь, сказал:

– Думаешь, я поверю, что салага взводный всё это умеет? Зелёный коридор ему. Думаешь, я не понял, что хочешь провести ударный беспилотник и ударить по нашим тылам? А может, и по мирным кварталам Донецка? Интересно, на кого ты работаешь? Кто направил? Впрочем, контрразведка выяснит. Связать его и в машину, в управление контрразведки. И задержите, только аккуратно, остальных танкистов. Как особист вернётся, пусть с ними поработает.

Я же мысленно матерился, работая. Майор был типичным идиотом при власти. Нашёл с кем о подобном говорить. А ведь поначалу показался адекватным. Но я ведь действительно помочь хотел. Сам я работал с электроникой, что с меня снимали, обыскивая, стирал всё. Да так, что не восстановить. Там много того, что может меня привести… Ну к серьёзным последствиям точно, а тут даже материнка чистая. Пульт управления коптером тоже машинально очистил, теперь тот без управления будет дрейфовать по воле ветра, на одной высоте, пока не закончится заряд батареи, и тот рухнет с высоты пяти сотен метров. Снаружи раздались выстрелы, зашумела рация, и был доклад, что одного танкиста убили, к оружию дёрнулся.

– Майор, – когда меня выводили, я полуобернулся. – Тебе недолго осталось. Я за своих тебя убью. Клянусь.

– Вывести, – скомандовал тот, хмурясь.

Отчего такая шпиономания, мне было известно, выявили двух офицеров, из мобилизованных, которые работали на украинцев. Из-за них при некоторых операциях наши серьёзные потери понесли. Один сбежал к своим, другого взяли. Эта история не разошлась, там контрразведка работала, но кто мог, знали. Вскоре меня посадили в кузов «Урала» и повезли. Что там у взвода – не видел, танки стояли за пределами видимости от местоположения штаба. Охраняли меня двое солдат. Плюс двое в кабине, водила и офицер, старший сопровождения. Мог я раскидать тех, кто в штабе и солдат снаружи? Где-то около взвода. Мог, но, прикинув расклады, понял, что у меня шансы пятьдесят на пятьдесят. Так я рисковать не могу, предпочитаю, когда все шансы на моей стороне. Вот как сейчас в кузове грузовика. Главное – никого не убивать.

Майора легко, он просто идиот, очистить от таких землю моё право, и я поклялся, остальные не виноваты, выполняли приказ. А потом придется податься в бега. И знаете, ситуация очень нехорошая, мой боец погиб, если не врал тот, кто докладывал, но я доволен. Поработаю наконец нормально в тылах нацистов, пора Сепару вернуться. Теперь меня уже ничего не держит. Хватит командиров над головой. Сами дали мне лазейку. Понятно, что ситуация не стоит и выделанного яйца, привезут, разберутся, майора наверняка накажут, и всё вернётся на круги своя. Вот только мне этого не нужно. Знаете, какую я свободу ощутил, пока за «Новатором» бегал? Как тогда, в Киеве. Это было здорово, но я вернулся, и жизнь потекла своим чередом, с радостями, потерями и горестями. Были и другие причины, но о них позже.

Я уже скинул хомуты с рук и локтей, связали меня хорошо, и, напитав тело пси-силой, рванул со скамейки к охране. Причём сделал это в тот момент, когда через распахнутый полог тента у заднего борта было видно дома окраины Донецка. Мне сюда и нужно.

Бойцы даже и не поняли, что произошло, смазанное движение и темнота, вот что было. Сам я на лавке сидел со стороны кабины, связанный, только ноги свободные, а те на лавках по правому и левому бортам у кормы. От удара у одного каска слетела и, выпав наружу, покатилась, пока не замерла у правого колеса сиреневой «семёрки», за рулём которой сидел пожилой усатый мужчина. Мы вообще на перекрёстке остановились, светофор горел запрещающим сигналом. Легко выпрыгнув из кузова, стараясь не попасть в зону работы зеркал заднего обзора грузовика, я подобрал каску, небрежно закинув её в кузов, и, когда грузовик поехал, зелёный горел, шагнул на тротуар. На меня многие таращили глаза, но нашивки и форма наши были, ДНР, да и гипс на руке виден. А так у меня в руках был телефон одного из резервистов, больше ничего не брал, поэтому набрав номер, пообщался с Ириной. Та удивилась, утром отправила, а в полдень уже звоню. Подойдя к перекрёстку, мне на другую сторону надо, остановился среди десятка человек, что стояли у светофора, и сказал, как только Ирина ответила:

– Времени у меня мало. Закрывай магазин и бери Машу. Нужно срочно всё моё имущество, движимое и недвижимое, оформить на вас. Скатаемся к нотариусу.

– А что случилось?

– При встрече поговорим.

Отключив телефон, я ещё и батарею вытащил и, перейдя на другую сторону, бросил прибор в урну у магазина канцтоваров. Вообще, прохожие видели, как я грузовик покидают, и слышали, что говорю в телефон, некоторые кого-то набирать начали, но мне плевать, добежал до стоявшей машины такси. Та у остановки припаркована. Устроившись на заднем сиденье, сообщив адрес, стал работать с воротником. Машина отъехала от пешеходной части и влилась в поток, а я отогнул ворот куртки и вытащил из разреза скатанный рулончик с пятитысячной купюрой. Мой НЗ, остальное забрали при обыске, всё сняли, включая броник. Все карманы выгребли. Все мои вещи в кабине у офицера, так что махнул рукой. Новые добуду. Главное быстро сработать, чую на моей квартире уже через час будут гости. Ну а пока ехали, я размышлял. Власов, конечно, идиот, и я его пристрелю, слово дал, но тот сыграл мне на руку. Меня всё равно хотели брать из-за карт не сегодня-завтра, и я бы так и так свалил. А тут как под руку сыграно. И нет, командир батальона резервистов не играл на стороне российских спецслужб, он по жизни умом скорбный. Что по мне, я сидел на многих ресурсах, даже серьёзно защищённых российских.

Послушайте, вы действительно думаете, что меня оставят без внимания, когда я многие шокирующие знания по программированию и хакерству показал? И потеря памяти тут не катит, акцент у меня остался, я продолжал учиться говорить на русском, и меня принимали за наёмника, приехавшего из других республик России. Таких хватало. Причём это не значит, что меня считали врагом или чьим-то агентом, своим я был, это видно, и был я перспективным кадром. Поначалу меня хотели забрать в штаб армии ДНР. Хотя неправильно говорю, как ни крути, у нас не армия, а народная милиция. Просто по привычке меняю так.