Т/И, Гарри и Рону было известно, что ангел на верхушке рождественской ёлки — на самом деле садовый гном, цапнувший Фреда за лодыжку, когда тот дёргал в огороде морковку для рождественского обеда. Обездвиженный заклинанием, выкрашенный в золотую краску, втиснутый в маленькую балетную пачку и украшенный приклеенными к спине крылышками, гном гневно взирал на всех, кто собрался в гостиной.

Предполагалось, что все будут слушать по радио рождественский концерт любимой певицы миссис Уизли, Селестины Уорлок, голос которой изливался из большого деревянного приемника. Флёр, по-видимому находившая Селестину безумно скучной, так громко разговаривала в углу, что миссис Уизли то и дело наставляла свою волшебную палочку на регулятор громкости приемника, отчего голос певицы звучал все мощнее и мощнее. Под прикрытием особенно жизнерадостной песенки «Котёл, полный крепкой, горячей любви» Фред и Джордж играли с Джинни во взрыв-кусачку. Рон украдкой поглядывал на Флёр с Биллом, словно надеясь обзавестись с их помощью полезными навыками. Римус Люпин, который выглядел ещё более тощим и обтрёпанным, чем прежде, сидел у камина, глядя на огонь и словно не слыша Селестины.

За рождественский стол все, кто был в доме, уселись в новых свитерах — все, кроме Флёр (на которую миссис Уизли, по-видимому, тратить силы не пожелала) и самой миссис Уизли — её украшало прекрасное золотое колье и новёхонькая тёмно-синяя шляпа волшебницы, посверкивавшая камушками, сильно напоминавшими звездообразные бриллиантики.

— Это мне Фред с Джорджем подарили! Чудесно, правда?

— Видишь ли, мам, — грациозно поведя рукой по воздуху, сказал Джордж, — теперь, когда нам приходится собственноручно стирать носки, мы начинаем ценить тебя всё больше и больше.

— Артур! — воскликнула вдруг миссис Уизли. Она вскочила со стула, прижала к груди руки и уставилась в окно кухни. — Артур, там Перси!

— Что?

Миссис Уизли огляделась вокруг. Все мгновенно повернулись к окну. Действительно, по заснеженному двору вышагивал Перси Уизли. Впрочем, он был не один.

— Артур, он… он с министром!

Прежде чем кто бы то ни было успел произнести хоть слово, прежде чем мистер и миссис Уизли смогли обменяться ошеломленными взглядами, задняя дверь отворилась и на пороге кухни возник Перси.

Последовал миг мучительного молчания. Затем Перси натужно промолвил:

— С Рождеством, матушка.

— О, Перси! — выдохнула миссис Уизли и бросилась сыну на грудь.

Руфус Скримджер замер в дверном проёме, опираясь на трость и с улыбкой наблюдая за трогательной сценой.

— Прошу простить мне это вторжение, — сказал он, когда сияющая миссис Уизли, вытирая слёзы, перевела взгляд на него. — Мы с Перси оказались неподалеку — дела, знаете ли, — и он не смог удержаться от того, чтобы заглянуть сюда, повидаться со всеми вами.

Однако никакого желания поприветствовать остальных родственников Перси не проявлял. Он стоял, словно аршин проглотив, и смотрел поверх голов всех присутствующих. Мистер Уизли, Фред и Джордж холодно уставились на него.

— Прошу вас, министр, входите, садитесь! — залепетала миссис Уизли, поправляя шляпу. — Кусочек индейки или пудинга… то есть я…

— Нет-нет, дорогая Молли, спасибо, — сказал Скримджер. Гарри сразу догадался, что её имя он выяснил у Перси перед тем, как войти в дом. — Не хочу вам мешать, да меня бы и не было здесь, если бы Перси так не жаждал увидеться с вами…

— О, Перси! — со слезой в голосе произнесла миссис Уизли и потянулась к сыну с поцелуями.

* * *

Т/И не думала ни о чём, проводя время с Уизли. Это было очень весело. Фейерверки, ёлка, еда и особенно подарки. Так было приятно их дарить и видеть восторг каждого Уизли от такой незначительной вещи.

А сейчас, приехав обратно и столкнувшись со взглядом — одним только взглядом — Малфоя, Т/И снова погрузилась в эту вечно длинную пучину страданий.

Сколько боли мог причинить один человек?

Т/Ф думала, что бесконечно много, ведь страдает она уже очень долго.

Хотя, ему намного хуже.

И зачем она вообще приехала обратно? В доме Уизли было тепло и донельзя уютно. Они были словно родные люди, хотя, наверное, они и есть родные, после стольких-то лет.

Малфой.

Его уже хотелось придушить собственными руками, расчленить и скормить Пушку.

Да кому она лжёт?

Т/И не сможет его убить.

Даже если это будет стоить ей жизни.

* * *

— Драко? Драко! Подожди!

Малфой не остановился. Он даже не замедлил шаг. Т/И смотрела в замешательстве и небольшом отчаянии. Она побежала прямо к нему.

Малфой вёл себя так большую часть года.

Он был холоден, далёк, обеспокоен и нервозен, даже немного пуглив.

Т/И, наконец, догнала Драко в конце коридора, захватывая его руку. Он выдернул её, словно прикосновение Т/Ф приносило необычайную боль.

Она скривила лицо, которое отражало её сильнейшую боль и обиду. На мгновение его взгляд смягчился, но затем стал холодным, словно лёд.

— Держись подальше от меня, — огрызнулся он.

Т/И вздрогнула от его слов, потянув руку назад. Драко слегка помрачнел.

— Пожалуйста, Т/И, держись подальше от меня, — его голос был мягче, ниже, звучал почти умоляюще.

Сердце девушки болело, она хотела помочь ему.

— Нет, — её голос был твердым, почти сердитым.

Малфой посмотрел на когтевранку. Она протянула руку и схватила его за ладонь. Т/И потащила его в пустую классную комнату в маленькой прихожей. Закрыв дверь позади, она повернулась к Драко и медленно подошла к нему.

У него были тёмные круги под глазами, лицо стало заметно тоньше. Он выглядел измученным.

— Когда ты последний раз спал?

Он не смотрел на девушку.

— Я не знаю, — голос был раздражжённым, отражающим его усталость.

— Драко, — снова сказала Т/И, немного более твёрже, но все ещё тихо, чтобы не нарушить мирную тишину вокруг. — Пожалуйста, перестань прятаться от меня. Я просто хочу помочь тебе, разве ты не видишь? Ты давно со мной не разговариваешь… Я не понимаю…

— Я не хочу больше с тобой общаться. Всё кончено, Т/Ф. Ты больше меня не интересуешь, — даже привычная холодная улыбка вышла у Драко криво.

— Ты меня так не проведёшь. Я не настолько глупа, — а вот у Т/И усмешка выглядела просто ледяной. Она взяла блондина за подбородок, — Малфой. Скажи. Мне. Что. Не так.

Драко уставился на бывшую (а бывшую ли?) подругу, прежде чем его лицо окончательно смягчилось. Его плечи сгорбились, и тело наклонилось к волшебнице. Т/И немедленно обняла его за шею. Она резко вздохнула. Девушка знала, что это что-то серьезное, но не знала что именно.

Лицо Драко скривилось от боли. Он отбросил девушку от себя, закатав рукав рубашки. Через бледную кожу просвечивалась Чёрная Метка. Глаза Т/И округлились от ужаса.

Затем он начал говорить. Поток эмоций выливался из