Троану. Группы разведки не встречали никого, кроме редких патрулей Агруа и Хепраса, которые, даже при наличии у них возражений касательно прохода сил Братства Афракского Союза по их территории, могли только развести руками и провести конницу взглядом.

Они успевали раньше назначенного срока, что уже можно было считать чудом, учитывая, что отрядам снабжения приходилось несладко. Но войско не замедляло ход, и на одиннадцатый день пути на горизонте выросли каменные стены Троана.

Полки встали под невысоким взгорьем в нескольких километрах от города: лошадям нужно было остыть, а десятку отрядов — разведать местность.

— Мы здесь, как прыщ на заднице — у всех на виду, — кисло заметил Коршин, ослабляя подпругу своего мерина.

— И часто ты другим свою задницу демонстрируешь? — хмыкнул Шивлен. — Ничего, пусть видят, гады, и боятся.

Коршин не разделял его воодушевления. От грядущего столкновения Шивлен ждал очередной возможности проявить себя и «искоренить зло», как он сам любил говорить. Из их отряда его род был самым заурядным: небольшая швейная мастерская и открытый пару лет назад обувной цех — вот и все, чем могла похвастаться семья Ленрод. Коршин не переставал дивиться диву, как Шивлен, у которого даже не было второго имени, умудрился попасть в Братство. И с тех самых пор его восторг по поводу и без был поистине неиссякаем, и рвение к новым свершениям только подтверждало, что тот из шкуры вон лез, чтобы заслужить свое место под солнцем.

Вот и сейчас Шивлен едва сдерживал возбуждение. Придурок. Если все окажется просто, в такой толпе о нем никто и не вспомнит. Если же возникнут трудности, тогда поводов для радости еще меньше.

Трудности, мать их за ногу. С этим словом Коршин встречался куда чаще, чем хотелось бы. И он опознал их, точно старых знакомых, по одному только топоту копыт возвращающегося отряда разведчиков: две лошади вместо трех, отправленных с каждым отрядом в город.

Коршин увидел пронесшихся невдалеке всадников, отметил взглядом третьего человека — не носящий мундир, он был перекинут через седло, словно мешок с картошкой.

— Оставайтесь здесь, — приказал Мезаррион и направил коня следом за разведчиками, ускакавшими в сторону держащихся вместе генералов.

— Что там такое? — встрепенулся Шивлен.

Он был занят чисткой копыт лошади, захромавшей на подъезде к Троану, и проглядел возвращение разведки.

— Привезли некроманта, — скривив губы, произнес Леольта.

Он был далеко не единственным, кто ощутил присутствие скверны. Праздные разговоры стихли, взгляды устремились туда, куда увезли пойманного некроманта. Вскоре воздух вздрогнул от его крика, и единственным, что осталось в гробовом молчании, было редкое фырканье лошадей.

Похоже, командование решило устроить допрос на месте. Интересное наверное зрелище для тех, кому повезло оказаться поблизости.

Крик повторился снова и снова — тише, чем в первый раз. Скорее всего ублюдку заткнули рот, чтобы он слишком не шумел. Но тишина длилась недолго. Не прошло и четверти часа, как над паладинами зазвучали короткие приказы, цепной молнией охватившие все три полка.

— Не спим, парни, не спим! — верхом на гарцующем жеребце Мезаррион появился рядом. — Мы заходим в Троан. Коршин, Леольта, оставьте лошадей здесь, поедем по двое в седле.

— Мой захромал, — виновато сообщил Шивлен.

— Тогда едешь с Леольтой, — Мезаррион подъехал к Коршину и протянул руку. — Давай, Кор, живее.

Забросив поводья своего коня на переднюю луку, Коршин без особого воодушевления ухватился за руку Мезарриона.

— В чем дело? — спросил Коршин, когда первый полк, словно гигантская волна, выплеснулся на взгорье и понесся в сторону Троана.

— Ритуал должен вот-вот начаться.

— Разве до него не осталась еще неделя?

— Так бывает, когда веришь словам некромантов.

Коршин не стал озвучивать мысль, что сейчас они тоже верили слову некроманту.

За то время, что полк Братства стоял в долине, паладины не раз захватывали некромантов. Под пытками те давали наводки на их сообщников. Эти наводки всегда были верны — вплоть до сегодняшнего дня.

Конница разделилась на две части, оминая возвращающегося из Троана третьего разведчика. Следом за ним тащилось около полусотни оборванцев с испуганными взглядами.

— Одни из тех, кого собирались принести в жертву, — пояснил Мезаррион, хотя Коршин не сказал ни слова. — Некромант вел их к главной площади, где все и должно случиться, когда разведчики схватили его.

— И кроме него больше никого не было?

— Они поймали его на окраине. Дальше отряд не пошел.

— На окраине? — Коршин обернулся еще раз посмотреть на освобожденных людей, но те уже исчезли за конницей, несущейся плотным строем. — Троан — не маленький город. Он решил явиться в последний момент?

— Да, согласен, это все слишком странно. Но по его словам сейчас на площади около тысячи гражданских. Мы не можем позволить убить их и не только из-за ценности их жизни. Можно только предполагать, какие последствия повлечет за собой жертвоприношение таких масштабов.

— Или же это ловушка, — буркнул Коршин, надеясь, что встречный ветер унесет слова прочь от сидящего впереди Мезарриона. Но тот услышал.

— Или же это ловушка, — тихо согласился он и добавил громче, чтобы могли услышать и Леольта с Шивленом. — Не теряйте бдительности. Наша первоочередная задача — ликвидация противника. Выводом гражданских, если таковые будут, займутся другие группы. Следуйте за мной. Действуем по оборонительной схеме. Шивлен и Коршин — первый призыв за вами.

Коршин нахмурился. Он не припоминал, когда в последний раз Мезаррион так осторожничал и готовился к длительной схватке, тем более если целью стояла простая ликвидация.

Он бросил мимолетный взгляд в сторону Шивлена: придурок сиял, как отполированный задницами табурет. Его броня меньше остальных предназначалась для защиты, следовательно, ликвидация по большей части будет на нем, тогда как защита Леольты и Мезарриона ляжет на Коршина. Если повезет, все закончится еще до того, как кому-то из них придется призвать броню, и все лавры достанутся Шивлену. Как, впрочем, мать его, всегда.

Паладины разделились. В самом начале от полков отстало около сотни человек, чьей задачей было следить за оставшимися возле города лошадьми. На подъезде к Троану — еще минус тысяча: генералы решили играть по-крупному и не позволить уйти ни одной некромантской роже.

Паладины хлынули в город сразу с нескольких улиц. В просветах между замелькавшими по обе стороны каменными домами Коршин замечал, как от несущейся грохочущим потоком конницы то и дело отделяются по несколько человек, почувствовав присутствие мертвых.

Мезаррион продолжал гнать коня вперед. Разумеется, он не станет размениваться на всякую шушеру и предпочтет ударить в самое сердце — он никогда не был приверженцем игры в обороне.

Улица несколько раз вильнула, встретилась с другой и влилась в гигантскую центральную площадь, заполненную