Шрифт:
Закладка:
Къярт кивнул и вместе с Карой поспешил за Райзом.
С беседой на обратном пути не сложилось. Райз с головой ушел в свои мысли и вид имел такой, что к нему не то что Кара, даже Къярт не рискнул бы подойти. Не зная, куда ему податься и что делать, он принялся донимать Кару: может, она видела то, что упускал он, и что, конечно же, заметил Райз.
Его мольба о помощи наткнулась на отказ.
— Прости, Къярт, но я стараюсь лишний раз не размышлять о том, что на моих глазах некромант день за днем поднимает сотни мертвецов, способных истребить целый город.
— Кара…
— Я хочу верить, что ваши намерения соответствуют вашим заявлениям. В обратном случае мои дела совсем плохи, — она невесело улыбнулась. — Ты должен понимать, что пока я не получу непосредственного подтверждения вашим словам, сомнения не исчезнут.
— Прости.
— Ничего. Но в этой истории с виторэ я ничем не помогу. Тебе придется самому с ним разбираться, — сказала Кара, уставившись в спину Райза.
Тот продолжал игнорировать его. Къярт надеялся, что напарник объяснит, в чем дело, когда они вернутся домой, но тот так и не сказал ни слова — ни за ужином, ни после. Невольно вспомнился Аклен и суд над Осмельдом. Тогда Райз тоже устроил молчанку: ждал, когда Къярт осознает собственную глупость и сам придет каяться. Хотя, если припомнить все детали, тогда дело оказалось совершенно в другом.
Они сидели в гостинной: Кара — с книгой в кресле, а Райз — у камина, отогреваясь после долгой прогулки на морозе в одной только кофте. Спустя полчаса натянутого молчания, терпение Къярта лопнуло.
— Что тебя не устраивает? — спросил он.
— То, что ты доверчивый идиот, — даже не обернувшись, спокойно ответил Райз.
Да, в этот раз он несомненно ждал явки с повинной.
— Это я доверчивый? — обвинение прозвучало настолько абсурдно, что Къярт едва сдержал смех.
— Тоже находишь этот факт забавным? — усмехнувшись, Райз все же посмотрел на него.
— Райз, я видел все прошлое Риэ-рэ, и не только ее, и знаю…
— Ничего ты не знаешь. Ты видишь, но не делаешь выводов: ни раньше, ни уж тем более теперь, когда у тебя в голове сплошная каша из-за всех этих призывов.
— Раньше? Это ты на себя намекаешь?
— Понимай, как хочешь.
Къярт помассировал виски. Если бы не зеркальная печать, у него наверняка разболелась бы голова. Может, поэтому Райз и бесился? Нет, глупости. Исцеляющая печать тут же сняла бы боль.
— Тогда объясни мне, доверчивому идиоту с кашей в голове, что виторэ способны сделать нам во вред?
— Попытаться примкнуть к Орде? — от ставшей любезной улыбки Райза свело челюсть. — Ради выживания своего вида, разумеется. Никаких дурных помыслов.
— Хочешь сказать, что они были не правы, когда впервые встретились с Ордой? Что им нужно было стоять до последнего и сгинуть раз и навсегда?
— Хочу сказать, что у нас с виторэ разные цели, дубина. Наша — уничтожить Орду. А их — выжить. Конечно же их в этом винить нельзя, но это может спутать все карты.
Меньше всего Къярт ожидал, что Кара вступится за него, и когда та заговорила, даже ненадолго позабыл о разгорающемся внутри раздражении.
— Они призванные, — сказала Кара. — Они ничего не смогут сделать вопреки воле некроманта.
— Ты же знаешь, как Къярт печется о том, чтобы ни в коем случае не покуситься на чужую свободу и не ущемить чьи-либо права. Особенно когда речь заходит о всяких чудищах, в свое время отхвативших от Орды и «всего лишь пытающихся выжить». Как к таким не проникнуться сочувствием, позабыв о здравом смысле?
— Границы-то не переходи, — осадил его Къярт.
— Ох, прости, что это я? — спохватился Райз и состроил виноватую мину.
Сцепив зубы, Къярт промолчал.
Малоприятный вечер медленно, но неизменно перетекал в ночь, которая уж точно не несла для него ничего хорошего. Кошмары, одолевавшие его после призывов паладинов, едва не вытрясли из него всю душу. Но прошлое бойцов Братства и рядом не стояло с прошлым виторэ.
На словах Риэ-рэ понимала мотивы исполинов и, возможно, сейчас не держала на них зла. Но когда ее народ сражался на стороне Орды, исполины были для них не более, чем беспощадными машинами убийств, которые лишали виторэ будущего так же, как и Орда. Исполинов ненавидело большинство из призванных метаморфов, а боялись — все.
Этот страх, животный, лишающий способности трезво мыслить, пробуждающий глубинные инстинкты, просочился и в Къярта. Он пытался от него избавиться, но тот, как едкие чернила, въелся в плоть, проник в самую суть и сросся воедино с душой. Когда во сне появился один из исполинов — тот самый охотник на виторэ — казалось, от испуга остановится сердце. Къярт не задумываясь попытался вытянуть из исполина эссенцию жизни, но каменная ладонь сомкнулась вокруг него слишком быстро, когти, венчающие пальцы, впились в тело и проткнули его насквозь.
Проснувшись от собственного крика, какое-то время Къярт еще чувствовал на себе хищный взгляд двух антрацитово черных глаз. Они следили за ним, за каждым его движением, притаившись в таком же черном, таящем опасность мраке комнаты.
Чертов исполин. На лицах других не было глаз: имелись подобия, придающие более человеческий вид — каменные наросты, либо же глубокие впадины, но не глаза, как таковые. Зачем этому чертовому исполину, больше похожему на рожденного в бездне зверя, были нужны глаза?
После случившейся накануне перебранки, Къярт думал, что в этот раз, проснувшись, рядом никого не окажется, разве что Кара, с которой он еще не успел повздорить.
Но Райз, как и всегда, сидел в кресле.
— Сегодня ты что-то рано, — он сочувствующе улыбнулся. — Кара только ушла заваривать чай.
— Опять сидел все это время и отгонял энергию духа? — почувствовав себя виноватым, Къярт отвел взгляд.
— Разумеется. Но не слишком помогает, да? Прости, я правда пытался что-то придумать, но, похоже, в этом деле мои умения бесполезны.
Къярт посмотрел на напарника исподлобья, ожидая, что тот снова вспомнит про Аелитт.
Райз улыбнулся и больше ничего не сказал.
— Знаешь, порой я совершенно перестаю тебя понимать, — произнес Къярт.
— Знаю. Я уже говорил: ты не делаешь выводов. Давай, вставай, приведи себя в порядок, пока Кара не вернулась. А то без слез не взглянешь.
Захотелось нагрубить в ответ, но Къярт промолчал.
— Уже не злишься из-за Риэ-рэ?
— Нет, уже не злюсь. Смирился с тем, что расслабиться не получится и придется присматривать за тобой до конца, чтобы
